КИРИЛЛ АНДРЕЕВ НЕ ВЕРНЕТСЯ В «ИВАНУШКИ»? 

по мнению знатока закулисных нравов Отара Кушанашвили, его пребывание на больничном полностью всех устраивает 

Весьма неожиданный оборот приняла нашумевшая история с солистом «Иванушек» Кириллом Андреевым, который 6 апреля, во время празднования своего 30-летия, спьяну нарвался на драку и угодил в институт Склифосовского с тяжелой травмой головы («ЭГ» № 16, 2001). Поначалу его коллеги по группе Андрей Григорьев-Апполонов и Олег Яковлев оптимистично заявляли прессе, что буквально через пару недель он уже будет плясать вместе с ними на сцене. Когда этого не произошло, стал называться другой срок его выздоровления - полтора месяца. А потом «Иванушки» начали вовсю ездить на гастроли вдвоем и попросту забыли про покалеченного коллегу. В итоге прошло уже два месяца с момента злополучной драки. А Андреев в строй так и не вернулся… 

Получить какую-либо информацию о нынешнем состоянии Кирилла оказалось не так-то просто. Как сообщили в Склифе, от них он выписался еще 5-го мая, но ни у него самого, ни у его мамы Нины Михайловны к телефону по-прежнему никто не подходил. Лучший друг Кирилла редактор «Диск-канала» Николай Табашников, к которому я до этого обращался с аналогичным вопросом, укатил на отдых в Египет. А в продюсерском центре Игоря Матвиенко общаться со мной явно не хотели. На просьбы позвать к телефону пресс-атташе Екатерину Быкову секретарша спрашивала, кто ей звонит, с кем-то переговаривалась, после чего «обнаруживала», что ее нет и не будет. Не выдержав, я поинтересовался, не может ли мне помочь кто-то другой из сотрудников. 

- А какой у вас вопрос? - напряглась секретарша. - Нет-нет, по поводу здоровья Кирилла Андреева только Екатерина может вам ответить. Я передам ей, что вы звонили по такому вопросу… 

Естественно, мне никто так и не перезвонил. Но я упорно продолжал названивать в центр Матвиенко и, в конце концов, застиг неуловимую пресс-атташе врасплох. 

- Честно говоря, мне ничего не передавали, - замялась г-жа Быкова. - Что же касается здоровья Кирилла, то он уже выздоровел. Да, пока Кирилл находится дома. Но он уже нормально себя чувствует. В июне у «Иванушек» будет официальный отпуск. А после этого, в июле, я думаю, Кирилл уже к ним присоединится… 

Казалось, на этом можно было бы и успокоиться, но после того, как подобные заверения уже дважды не оправдались, невольно закрадывалось подозрение, что в действительности все обстоит не так просто. Любопытное мнение на этот счет высказал Отар Кушанашвили - единственный из присутствовавших на 30-летии Андреева, кто не побоялся откровенно рассказать мне об истинных причинах его избиения («ЭГ» № 17, 2001). 

- То, что ты с трудом получил в центре Матвиенко ответ на элементарный вопрос о здоровье Кирилла, подтверждает мое давнишнее убеждение, что «Иванушек» окружают очень и очень СВОЕОБРАЗНЫЕ люди, - горько усмехнулся Отар. - Думаю, если их хорошенько прижать, выяснится, что сострадания-то к Кириллу у них очень мало. Может быть, они потому и не могли сразу ответить тебе, что не очень интересовались его здоровьем и просто были не в курсе. Впрочем, и сами «Иванушки» во главе с Матвиенко в этом плане не лучше. Недавно я сталкивался с ними на какой-то тусовке в «Метелице». Матвиенко, как всегда, был элегичен и уходил от всяких разговоров на рабочие темы. Что же касается двух оставшихся бойцов, то они были в блестящем расположении духа. О Кирилле они говорили, что он вроде бы уже выздоравливает, но гораздо более охотно обсуждали тему своих гастролей. Я не заметил у них ни единого признака уныния. Наоборот, Рыжий заявил, что, благодаря этому случаю, он обрел второе дыхание, что он бегает по сцене, как молодой козлик, перепел партии Кирилла и теперь любит свое ремесло, как никогда раньше. Я вижу в этих признаниях то, что отказываются видеть другие: оставшись без Кирилла, два других «Иванушки» почувствовали себя настоящими, полноценными артистами. Более того, у меня есть подозрения, за которые на меня, наверняка, обрушатся люди, не относящиеся к числу искренних: нынешнее положение дел в «Иванушках» - а именно то, что в группе осталось два человека, - устраивает всех и, прежде всего, самих артистов. Это избавляет их от мигреней последних полутора-двух лет, когда обострились локальные, но уже грозившие стать глобальными конфликты между Андреевым и двумя остальными участниками. Насколько я понимаю, в «Иванушках» было два стана. В одном был гордый волк-одиночка Кирилл. А в другом - Рыжий и Яковлев. У Рыжего всегда была генеральная роль в группе. Да, он, грубо говоря, не певец, но он человек, который создает мифологию «Иванушек». С ним быстрее нашел общий язык Яковлев. И я Яковлева хорошо понимаю. Рыжий более располагает к себе. А Кирилл Андреев - сложный организм. С ним очень трудно контактировать. Ни для кого не секрет, что он постоянно жаловался, что его недооценивают в коллективе. Эта мысль проходила красной нитью во всех его разговорах и со мной, и с сотнями посторонних людей. Кирилл считал, что у него мало вокальных партий, что акценты расставлены неправильно, что он должен петь, а остальные - быть обрамлением для него. Думаю, из-за этого Яковлев и не сблизился с ним, а пошел к тому, кто не ведет таких разговоров, а просто получает удовольствие от жизни. Рано или поздно в «Иванушках» должно было случиться какое-то потрясение. И оно случилось на том самом дне рождения, который так страшно завершился. Теперь появился повод оттягивать возвращение Кирилла в группу или хотя бы не сопротивляться тому, что его возвращение затягивается. Конечно, потерять человека с таким, может, и не выдающимся, но пикантным голосом, который составлял около 50 процентов успеха «Иванушек», - это большая печаль для них, но самое интересное, что популярности группы это никак не грозит. «Иванушки» уже всенародно любимы по инерции. Никто давно не слушает, кто и как там поет. Публика любит их уже не как конкретных людей, а как торговую марку. «У нас такая страна, что если полюбят, то надолго, - сказал мне когда-то Матвиенко. - Дальше все слагаемые успеха уже не так существенны». Теперь я понимаю, о чем он говорил. Мне рассказали в Минске, что «Иванушки» недавно собрали там полный дворец спорта. Причем, их слова «Жаль, что с нами нет Кирилла Андреева» утонули в восторженных воплях публики. Безусловно, они и вдвоем смогут еще лет пять успешно бороздить просторы нашей страны. Нет, я не сомневаюсь ни секунды, что они желают Кириллу выздоровления, но мне кажется, что самое интересное начнется тогда, когда он действительно выздоровеет. В таких случаях ищется любой повод, чтобы не возвращать человека в состав. Например, можно предъявить претензии, что он потерял кондицию, набрал лишних 500 граммов. И дать три месяца на восстановление. Потом нужно распеться. На это - еще три месяца. Кстати, если ты помнишь, Кириллу и раньше ставилось в вину, что он некондиционен для бойз-бэнда, который должен олицетворять субтильность и поджаристость. Можно только предположить, какую критическую массу обретут эти давешние упреки. Все это может затянуться на годы. Мне очень интересно, чем же завершится эта история. На днях я еду с «Иванушками» на гастроли в Иркутск. За бутылкой водки я попытаюсь вызвать их на откровенный разговор. Если мне удастся что-то у них выведать, я непременно расскажу об этом читателям «ЭГ». В отличие от окружения «Иванушек» я не боюсь помешать работе огромного механизма, поставляющего деньги в кассу. У меня нет никакого корыстного интереса. Я просто говорю, что вижу… 

Любопытно, что, как только я начал проявлять настойчивый интерес к здоровью Кирилла, «Иванушки», точно по заказу, впервые с 6-го апреля «засветились» по ТВ в полном составе. Кирилл был в надвинутой на глаза дурацкой кепочке, видимо, прикрывавшей выстриженные волосы на голове, и выглядел совершенно изможденным. Заверив зрителей в своем выздоровлении, он тут же уточнил, что пока еще не может выезжать на гастроли. Причем, срок своего возвращения в группу обозначил уже не как июль, а как конец лета. И то в зависимости от того, что скажут врачи… 

МАМА УБЕДИЛА ШУРУ ПОРВАТЬ С НАРКОТИКАМИ 

чтобы оплачивать лечение от наркозависимости, певцу приходится вместе с врачом выезжать из больницы на концерты 

В последние несколько месяцев серьезное беспокойство общественности вызывает здоровье певца Шуры (Александра Медведева). Тревогу забил его бывший продюсер Владимир Золотарев, поведавший, что он плотно «сидит» на кокаине и из-за этого практически не может работать («ЭГ» № 4, 2001). Потом от певицы Светланы Разиной стало известно, что после сердечного приступа Саша вроде бы одумался и начал лечиться, но у него возникли трудности с оплатой лечения, за годичный курс которого врачи запросили $72000 - по $6000 в месяц («ЭГ» № 14, 2001). Мы уже были готовы объявить сбор пожертвований и даже взяться за организацию благотворительного концерта в поддержку певца. Увы, с ним самим связи не было, а его директора от разговоров на эту тему упорно уклонялись… 

Переломить ситуацию помог случай. На дне рождения телеведущей Юли Куренковой в клубе «Инфант» моей соседкой по столу оказалась одна из директоров Шуры Марина Рябко, которую он сам называет «второй мамой». Я объяснил ей, что все искренне переживают за ее подопечного, и в этой ситуации им глупо скрывать истинное положение вещей. В конце концов, Марина согласилась со мной и, записав мой телефон, обещала, что попытается убедить в этом Шуру. Тем временем он появился перед публикой на нескольких тусовках, и все заметили, что у него трясется правая рука. Поползли слухи, что в ходе лечения ему сделали какой-то «неправильный» укол («ЭГ» № 21, 2001). Тут уж я не стал дожидаться звонка от Марины и сам связался с ней. 

- Да, мы хотели вам позвонить и даже встретиться, но пока не складывается, потому что Саша все еще лечится, - объяснила Марина. – Слава Богу, вопрос с оплатой лечения разрешился благополучно. Сначала мы собирали деньги по друзьям, а потом договорились с врачами, что Саша отработает и отдаст им недостающую сумму. Он же выходил из больницы, выступал. Большую поддержку ему оказала «Метелица». Там ему сразу же сделали серию концертов. Плюс мы ездили по «заказнякам». Таким образом, на лечение Саша заработал сам. Да, рука у него трясется. В какой-то газете я прочитала, что это, мол, рекламный трюк для того, чтобы привлечь к себе внимание. Сашу даже сравнили там с Линдой, которая в свое время пустила слух, что она умерла. Но в данном случае это никакой не трюк. Да, я слышала такую версию, что ему делали укол и попали в нерв. На самом деле точного диагноза на сегодняшний день нет. Все это началось без всякой видимой причины. Сами врачи, которые его лечат, не могут понять, что это такое. Они сказали, что надо провести дополнительное исследование, но уже не у них, в наркологическом центре, а в специальной больнице. Возможно, это какие-то последствия лечения от наркомании. Впрочем, в последние дни рука у него стало трястись намного меньше. Может быть, все это пройдет само собой… 

Марина переговорила с Шурой и сообщила, что он готов встретиться со мной. По приглашению певца, я приехал на его выступление в одном из московских клубов. В этот день он уже отработал два концерта и выглядел крайне измученным. Его сопровождал лечащий врач из Центра медико-социальной реабилитации в Сокольниках - кандидат медицинских наук Михаил Альбертович Михайлов. После выступления он уединился с певцом в гримерке и, как я понял, делал ему какие-то уколы. Несмотря на все это, на сцене Шура держался довольно бодро. И что у него трясется рука, было почти незаметно. По забавному совпадению, среди посетителей клуба оказался муж одной певицы, который с прошлого года упорно обвиняет нашу газету во лжи. Увидев меня, он побежал в гримерку и начал предупреждать Шуру, чтобы он ни в коем случае не общался со мной. Но эти предупреждения - увы! - не возымели действия. 

- Конечно, ваша газета и впрямь иногда сгущает краски, - попенял мне Шура. - Может быть, это происходит от недостатка информации. Но если всяких Золотаревых слушать, так можно Бог знает что понаписать. Многое из того, что он вам наговорил, - просто смешно. Но насчет моих проблем с наркотиками Золотарев, к сожалению, не соврал. Конечно, это правда. Сейчас мы проходим лечение. Точнее, уже закончили его. Это был двухмесячный курс в клинике. Сейчас я просто прохожу небольшую адаптацию. Езжу на курорты, отдыхаю. Порвать с наркотиками меня подтолкнул приезд из Новосибирска моей мамы. Если бы не она, может быть, все это затянулось бы, и мне бы сейчас было очень-очень тяжело. Но мама смогла убедить меня обратиться к врачам. Что же касается стоимости лечения, вы слегка переборщили насчет 72 тысяч долларов. Вы-то исходили из того, что лечение должно продолжаться целый год. А на самом деле курс рассчитан всего на 3 месяца. Да, он действительно стоит 6 тысяч в месяц. Но я зарабатываю такие деньги. Конечно, пришлось лечиться и одновременно потихонечку работать, чтобы как-то оплачивать лечение. Давай, когда я полностью пройду адаптацию, снова встретимся и тогда подробно поговорим обо всем. Тем более, что мне есть, о чем рассказать. Мы работаем, стараемся. Вот за три дня записали три новых песни. Сегодня были премьеры, ты их слышал. И опозданий на концерты больше нет. Теперь приезжаем на час раньше. Слава богу, мы вышли из того состояния, какое было. Мы свежи, здоровы, веселы и бодры. Если у вас есть какие-то сомнения, можете спросить у моего лечащего врача… 

- Думаю, тут и комментировать особенно нечего, - развел руками Михаил Альбертович. - Как говорится, результат лечения налицо. Поддерживающая психологическая реабилитация Саше, может быть, и будет еще периодически потребна. Но, как вы видите, он уже прекрасно работает. В первую очередь это заслуга самого Саши. Свои профессиональные качества мы, конечно, приложили. Мы всегда прилагаем максимум усилий. Но главное - чтобы человек сам хотел изменить свою жизнь…