ЖЕНА САШИ ПРИКО ИЗ «ЛАСКОВОГО МАЯ» УШЛА К ЛАГУТЕНКО 

а девушку, причастную к гибели участника группы Игоря Игошина, недавно нашли мертвой с 20-ю ножевыми ранениями 

Если бывшие участники легендарной группы «Мираж» практически поголовно стали самостоятельными звездами, то из не менее легендарного «Ласкового мая» на слуху остались лишь Юра Шатунов да Андрей Разин. В преддверии 15-летия группы и 10-летия ее распада мне показалось интересным узнать, как сложилась судьба остальных «ласковомайцев». Я начал их разыскивать и вышел на Александра Прико, который входил в самый первый состав «Мая»… 

- Мать у меня пила, в 1985 году ее отправили в ЛТП, а меня и пятерых моих младших братьев и сестер определили в семейный детдом, находившийся в Акбулаке, под Оренбургом, - начал свой рассказ Саша. - Директором этого детдома была казашка Тазикенова. Она была очень хваткой женщиной. И руководила нами кнутом и пряником. «Что-то меня вот эти ребята беспокоят, - говорила она кому-нибудь из старших ребят. - Разберись с ними. А мы тебе новые штаны купим». Потом Тазикенову перевели в Оренбург в школу-интернат № 2. И чтобы навести там свои порядки, она перетащила с собой самых старших ребят. Там, в Оренбурге, в 1987 году все и началось. Мы - Юра Шатунов, Игорь Игошин, Сережа Серков, Слава Пономарев и я - пытались сделать группу. Играли Барыкина, Лозу, что-то из «Модерн Токинг». Потом в интернат устроился на работу худруком Сережа Кузнецов. «Ребята, что вы делаете? - сказал он. - У меня куча своих песен. Давайте сделаем их». Его песни нам сразу понравились. Кузнецов купил такую старую шарманку «Электроника». Разобрал ее и перепаял, чтобы она издавала необходимые ему звуки. С помощью этой «Электроники» мы и записали наш первый альбом. Никакой студии у нас, конечно, не было. Был только маленький пульт. Поэтому качество записи, мягко говоря, оставляло желать лучшего. Тем не менее, песни Кузнецова сразу покатили. Мы с бешеным успехом выступали в Оренбурге. Потом Кузнецов продал наш альбом за 30 рублей на вокзале. «Пираты», которые тогда еще считались не «пиратами», а энтузиастами, сразу же наладили его тиражирование. И за месяц наш альбом разошелся по всему Союзу. Андрей Разин услышал его в такси. Как уж ему удалось нас найти, я не знаю. Но он приехал к нам в Оренбург и сказал: «Ребята, давайте зарабатывать деньги!». Кузнецов отдал ему все права на «Май». Развести его было несложно. Все-таки Разин был человек из Москвы. И потрясал бумагами от студии «Рекорд» Юрия Чернавского и Игоря Бабенко. 

- Разин писал в своей книге, что в момент его приезда Кузнецов находился под следствием… 

- Под каким следствием?! Да ну… Другой вопрос - что Кузнецова тогда долбили. Он встал поперек горла Тазикеновой. Сначала она была очень довольна, что Кузнецов занимается с детьми творчеством. Но когда стало ясно, что «Ласковый Май» - это уже больше, чем ансамбль интерната, когда по нам стал рыдать весь Оренбург, ее начала мучать ревность. В этом смысле приезд Разина был как нельзя кстати. Он хотел, чтобы мы ехали в Москву. Но возникла проблема: не было нашего главного солиста Шатунова. Он тогда сбежал из интерната и находился в бегах. Летом 1988 года Кузнецов сказал мне: «Шатунова найти не можем. Давай вместо него будешь выступать ты». Но я отказался. Посчитал, что это западло. Потом, осенью 1988 года, Шатунова все-таки нашли и увезли в Москву. А следом за ним туда перебрались и мы с Игошиным. Нас увезли из интерната без всяких документов. Разразился дикий скандал. Но Разин быстро все замял. Видимо, детдом получил энную сумму денег. А нам для отвода глаз оформили фиктивное опекунство. Разин в то время жил на Лесной улицы у прокурорши Фатимы Заурбековны Дзодзаевой. Потом он еще женился на ее дочери. Эта прокурорша и числилась нашей опекуншей. Первое время мы и впрямь жили в нее вместе с Разиным. А с начала 1989 года у нас уже начались гастроли… 

- Между тем, продюсер Алексей Мускатин недавно рассказывал мне, что уже летом 1988 года у него в Сочи работал Кузнецов с Мишей Сухомлиновым, который открывал рот под фонограмму Шатунова… 

- Да, Сухомлинов, покойник (его потом застрелили), появился раньше, чем нас привезли в Москву. Это Разин начал плодить «левые» составы. Он опошлил всю идею «Ласкового мая». Он же не думал о будущем. Его заботило только одно - как выжать из этой идеи максимальное количество денег. Для этого он и создал студию «Ласковый Май». Под ее эгидой одновременно гастролировали три состава: с Шатуновым, с самим Разиным и с Костей Пахомовым, тоже нашим оренбургским парнем, которого нашел Кузнецов. Наш состав ездил с Шатуновым и с остальными пересекался только на больших сборных программах в Москве и в Питере. Весь 1989 год у Кузнецова шла ругань с Разиным. В итоге Кузнецов ушел из «Ласкового Мая», забрал меня с Игошиным и создал группу «Мама». Сережа Серков немного поездил с Пахомовым и тоже перешел к нам. С этого момента «Май» начал приходить в упадок… 

- Вы хоть что-то нажили за время работы в «Мае»? 

- В принципе, получали мы очень хорошо. Работая клавишником, я мог за день заработать несколько месячных окладов простого человека. Но что делать с такими большими деньгами, я не знал. Помню, первый гонорар я отправил матери. Она тогда не пила. Но, получив деньги, снова начала пить. Самому же мне тратить деньги было особо не на что. Разве что на рестораны и на такси. Тогда ведь не было ни ночных клубов, ни казино. Даже одеться было негде. Помню, Саша Хлопков из группы «Маленький принц» фарцовал фирменными шмотками, и я у него их покупал по бешеным ценам. Разумеется, не все деньги растрачивались. Я пытался что-то откладывать на книжку. Но когда была Павловская реформа, все мои сбережения пропали. 

- Что же ты не построил себе особняк, как Шатунов? 

- Понимаешь, дела Шатунова вел его директор Аркаша Кудряшов. Он все-таки был более взрослый человек. А нам-то было по 15-16 лет. Мы о таких вещах не думали. Не думал о них и Кузнецов, который нами руководил. Ему вообще по жизни ничего не надо. Он чисто творческий человек. Ходит все время в тапочках. Помню, сколько раз мы ему говорили: «Кузя, купи себе хоть что-нибудь из одежды». Но он только отмахивался. Вот разгромить «люкс» в гостинице и потом гордо отдать за это кучу денег - это ему было в кайф! Под его руководством, мы на гастролях то мебель из окон выбрасывали, то переворачивали все в номере вверх ногами… 

- Интересно, как на вас реагировали признанные звезды советской эстрады? 

- Гораздо хуже, чем мы на них. «Май» тогда перебил всем «мазу». «Что за дела?! - возмущались в тусовке. - Мы тут всю жизнь долбим. А это кто такие?». У «Машины времени» даже была такая песня: «Вместо добрых песен - «Ласковый май». А вот Виктор Цой очень хотел с нашим Кузей познакомиться да только не успел. Об этом нам рассказывал его директор Юрий Айзеншпис. Он тогда частенько приглашал нас на сборные концерты в Лужниках. Помню, один раз мы взяли на его программу в Лужники наших друзей-наперсточников из Оренбурга. Они сразу же развели за кулисами игру и обули половину артистов. Причем, наш Игошин подыгрывал им в роли «лоха»… 

- А какими-нибудь пикантными историями с девушками-поклонницами не побалуешь? 

- Да, девушек вокруг нас было полно. Наш администратор Серега Лысов, большой любитель западной музыки, когда поддаст, все время говорит: «Саня, знаешь, за что я люблю «Ласковый май»? Сколько же я фанаток тогда перепортил!». Но лично у меня каких-то особых историй с девушками не было. Я вообще был очень скромным в этом отношении. Мы тогда снимали квартиру в Беляево, потом - в Коньково. Бывало, звонят в дверь. Открываешь, а на пороге - целая толпа: «Мы к вам из Тольятти в гости приехали». «Ну, и езжайте обратно!» - отвечал я. А о чем с ними говорить? Не о чем! 

- Неужели неспроста говорили, что «Май» был насквозь «голубым»? 

- Сказал бы я, из-за кого пошли такие разговоры, да боюсь, что кто-нибудь обидится. Действительно, вокруг «Мая» развели «голубую» тусовку. Эти люди не имели к нам отношения. Но они постоянно вращались рядом с нами. Помню, один парень в гостинице попытался приставать к Серкову, так Серега схватил вилку и с размаху воткнул ему в голову. У нас, детдомовских пацанов, с такими разговор короткий! Что же касается девушек… Лично я 9 лет прожил с Яной Склобинской, бывшей фанаткой «Мая», ныне работающей у олигарха Дерипаски в фирме «Русский алюминий». Правда, в начале этого года мы с ней расстались. Как я недавно узнал, теперь она встречается с солистом «Мумий Тролля» Ильей Лагутенко. А я живу с новой девушкой Инной… 

- Ну, с личной жизнью все более-менее понятно. А как складывалась творческая? 

- Как группа «Мама» мы записали три альбома. Но наши песни сразу же перепел Шатунов с «Ласковым маем». Увы, привлечь их за это мы никак не могли. Да, авторство Кузнецова было зарегистрировано в ВААПе. Но они формально указывали, что автором является Кузнецов. А никакого разрешения на исполнение той или иной песни, по тогдашним законам, не требовалось. Например, песня «Розовый вечер» писалась Кузнецовым для группы «Мама». И первым ее спел я. Но людям-то было выгоднее взять с теми же песнями «Ласковый Май», чем «Маму». И это нас сильно «посадило». Мы несколько лет погастролировали и развалились. Слава Пономарев начал спиваться. А у него уже была семья, двое детей. В итоге он все бросил и уехал в Оренбург. Потом, в 1992 году, погиб Игорь Игошин. Он пошел в армию. Причем, по собственной инициативе. У него была возможность отмазаться. Но он не захотел ею воспользоваться. Его отправили служить в подмосковный Реутов. Будучи в увольнении, он приехал в гости к знакомым в Текстильщики. Это была еще та семейка - мама и две дочери! У них постоянно тусовался непонятно кто. По их рассказам, Игорь упал с 4-го этажа. Но я думаю, что все было не так. Когда его забирали из морга, он был весь синий. Хоть его и загримировали, было видно, что у него все лицо в побоях. Думаю, там произошла какая-то драка, его избили, а уже потом выкинули с 4-го этажа. Причем, по-моему, это было как-то связано с ментами. В результате они замяли дело и представили все как самоубийство. Кстати, недавно одну из этих девушек Иру Тимошину зарезали. В «Дорожном патруле» показывали, что ей нанесли 20 ножевых ранений. Мне звонили, спрашивали, пойду ли я на похороны. Но я отказался… 

- А что стало с другими участниками группы? Например, ходили слухи, что Кузнецов плотно сел на наркотики… 

- Это неправда. Да, бывает, он попивает. Человека после 30-ти уже не исправишь. Но он по-прежнему занимается музыкой. После распада «Мамы» он сделал группу «Чернила для 5-го класса». И те альбомы, что сольно выпускал Шатунов, были написаны им. Сергей Серков тоже все эти годы музыку не бросал, играл у Кузнецова в «Чернилах», участвовал еще в каких-то группах. Он пытался привлечь к этому и меня. Но у меня была тогда какая-то апатия ко всему этому. Я устроился работать в одну из первых фирм по торговле недвижимостью «СА-Риэлти». Помните, была такая реклама с ползущей улиткой: «Я спешу вам продать свой домик». Правда, к недвижимости я не имел отношения. Я был там начальником склада. Потом я продавал дубленки, технику и другие товары. У меня было два магазина на ВДНХ. Но в итоге мой бизнес прикрыли налоговые органы. И я вернулся в музыку. Сейчас вместе с Кузнецовым и Серковым пытаемся возродить «Ласковый май». На него снова появился спрос. Появились и желающие сделать на этом деньги. Например, есть такой товарищ Андрей Бабинцев. Когда-то он работал и с Шатуновым, и с нами. Заседал в Думе в комитете по культуре. Теперь он взял какого-то мальчика и вместе с его мамой «заряжает» по клубам концерты под фонограммы Шатунова и Игоря Веряскина из «Чернил». Приходят с подобными предложениями и к Кузнецову. Но мы хотим возродить «Ласковый май» в изначальном составе. Мы уже потихонечку выступаем. Правда, пока без Шатунова. С ним очень сложно разговаривать. Он сам ничего не решает. Всем ведает его директор Аркаша Кудряшов. А он считает, что Юра - это звезда, а все остальные – до свидания. Ничего, пока возродим саму группу. А потом будем как-то договариваться об объединении с Шатуновым… 

Михаил Филимонов («ЭГ» № 36) 

ЗАПИСЫВАТЬ ВОКАЛ ВИТАСУ ПОМОГАЕТ ПЕВИЦА Ю-ЛА 

сам исполнитель «Оперы № 2» правильно берет только одну ноту 

Здравствуйте, г-н Филимонов! Ваша статья «Призрак «Оперы № 2» стала последней каплей, побудившей меня стать журналисткой. Кто-то должен отреагировать на чудовищные речи наших так называемых «артистов» по поводу Витаса. Своим подрастающим организмом он закрыл всю эстраду и создал им огромную конкуренцию. Вот и стали они искать причины его дара и буквально залезли к нему в штаны, чтобы посмотреть, не чудеса ли это кастрации. Между тем, его голос вполне может происходить от особенного устройства горла. Чему тут удивляться?! Ведь в мире ежедневно рождаются люди с четырьмя руками и с двумя головами. 

Ольга Перевалова, г. Каменск-Уральский 

Читала в вашей газете о Витасе. Не очень хорошо пишут. Как-то героически-зло. Мне кажется, из зависти. Ведь так никто не пел и вряд ли сможет. Наконец, и у нас появился свой Фелинни-кастрат (именно так написано в письме - М.Ф.). Пусть Витас на меня не обижается за это сравнение. Я им восхищаюсь. 

Татьяна Бударина, г. Новомосковск 

Михаил! Я поклонница Витаса, и ваша статья о нем меня шокировала. Первое время я его терпеть не могла, но потом вслушалась в «Оперу № 2», и мое мнение изменилось. Когда я только услышала эту песню, я думала, что поет он и девушка, а оказалось, что это он все сам поет. Никакая это не компьютерная графика! Думаю, это дар Бога, и таков его настоящий голос. 

Екатерина Лукьянова, г. Тамбов 

* * * 

После публикации «Призрак «Оперы № 2», в которой несколько певцов и владельцев звукозаписывающих студий поставили под сомнение чудесные вокальные способности Витаса (Виталия Грачева) (см. «ЭГ» № 17, 2001), на меня со всех сторон посыпались гневные опровержения. Причем, не только от юных поклонниц лысого певца, но и от некоторых деятелей шоу-бизнеса. 

- Что вы при…лись к Витасу?! - набросился на меня продюсер Алсу Валерий Белоцерковский. - По-моему, он очень талантливый парень. Все разговоры, что он не сам поет, - х…ня! Я собственными ушами слышал его пение на репетиции «Рождественских встреч». Когда мы все сидели в зале, Алла Борисовна попросила его спеть «живьем», и он завизжал точь-в-точь, как в «Опере № 2»… 

Поскольку Валерий Александрович сам не музыкант, и его могли ввести в заблуждение, поначалу я не придал его рассказу значения. Но вскоре услышал то же самое от более чем компетентного в музыке человека - солиста группы «Хали-гали» Стасика, ранее певшего в Екатеринбургском театре оперетты: 

- Представив Витаса как молодого перспективного певца, Алла Борисовна с доброй улыбкой спросила у него: «Ты сам поешь или это компьютер?». Витас встал и сказал: «Сам». Она спросила: «А сейчас можешь?». «Могу», - ответил он и дал самую высокую ноту. Причем, дал ее достаточно грамотно, прозвучив весь зал Театра оперетты без всякого микрофона. Все зааплодировали. Рядом с Пугачевой сидел Пресняков. «Вот, Вовчик, учись!» - сказала ему в шутку Алла Борисовна. Да, Витас не пел, а дал только одну ноту. Но так делают все оперные певцы, когда их просят показать мастерство. Например, Галина Вишневская, вернувшись в Большой театр, вышла на сцену и тоже дала одну ноту - ми-бемоль третьей октавы. Это самая высокая нота у певиц-сопрано. Она считается как бы контрольной. Если я не ошибаюсь, эту же ноту дал и Витас… 

В то же время на последнем «Славянском базаре» в Витебске всех буквально повергло в шок исполнение Витасом песни Александры Пахмутовой «Родина моя - Белоруссия», в ходе которого он ухитрился не попасть практически ни в одну ноту. Что за ерунда?! Каким же образом один и тот же человек может то демонстрировать оперный вокал, то петь мимо нот? Объяснение этому, на первый взгляд, необъяснимому феномену нашлось совершенно неожиданно. Нашему корреспонденту-стажеру Анне Непершиной, которая учится в одном из творческих вузов, понадобились уроки вокала. И одна подружка посоветовала ей в качестве преподавателя профессора Анну Игоревну Рудневу из эстрадно-джазового училища на Ордынке. Мол, у нее занимается сам Витас. Причем, с вокалом у него якобы полное биде. Да, он и впрямь может взять высокую ноту. Но всего одну - ту самую, которой он так поразил участников «Рождественских встреч». Ну, знаете, бывают у людей всякие необычные способности. К примеру, кто-то умеет шевелить ушами. Кто-то может пропукать мелодию популярной песни. А вот Витас извлекает из своих голосовых связок этот ми-бемоль третьей октавы. Увы, как уверяла подружка нашей Ани, все остальные ноты в его песнях приходится вытягивать при помощи компьютера. Заинтересовавшись, мы немедленно разыскали Анну Игоревну Рудневу. 

- В принципе, я занималась со многими артистами, - поведала она. - Например, с группой «Вокал-бэнд», которая работает с Филиппом Киркоровым. Они получили Гран-При на конкурсе «Ступень к Парнасу» и сертификат качества международного джазового фестиваля в Швейцарии. Группа «Икс-Миссия» - тоже мои ребята. Сейчас я занимаюсь с дуэтом «Два Юрия», который продвигает Олег Наумович Непомнящий. Что же касается Витаса… Мне позвонили со студии «Союз». Попросили его прослушать и помочь ему, если я сочту это возможным. Витас приехал ко мне в училище. Я послушала его демонстрационную кассету. Его голосовые возможности меня заинтересовали. И мы начали заниматься. Пока Витас не был сильно загружен работой, наше общение было довольно плотным. К сожалению, через 3-4 месяца оно прекратилось. Мы успели сделать только первые шаги и немножко укрепить его верхний регистр - то, что было нужно непосредственно для имиджа, выбранного продюсером. Те высокие ноты, которые звучат в «Опере № 2», мы конкретно пели живьем. Могу подтвердить, что Витас в состоянии справиться с ними без участия сэмплера. А что в нижнем регистре он не поет, а говорит речитативом… Они считают нужным делать так, и это их устраивает. Конечно, если бы у него была возможность продолжать общение, ему бы это пошло на пользу. Можно было бы развить у него и более низкие ноты, и средний участок диапазона, и верхи еще больше укрепить. Какими бы способностями ни обладал человек, без определенной вокальной школы никак не обойтись… 

Более откровенным оказался один из учеников Анны Игоревны - лидер группы «ИКС-Миссия» Андрей Соколовский: 

- Что, кроме одной высокой ноты, Витас больше ничего спеть не может - все уже давно поняли. Да, можно использовать фальцет в какой-то одной песне, как это сделал Киркоров. Когда он спел в образе Фаринелли, это было классно. Но никто не использует фальцет постоянно, потому что мужчинам-певцам это не нужно. А Витасу больше нечем нас удивить. К нему нет уважения даже среди коллег. Артисты могут любить или не любить друг друга, могут кому-то завидовать, но если человек талантлив, если его любит публика, этого не отнимешь. Между тем, я уже слышал, что те, кто свозили его один или два раза на гастроли, больше не хотят этим заниматься. Хоть они и уговорили его продюсера поехать за совсем другие деньги, все равно собиралось по ползала, и посреди концерта зрители уходили… 

Увы, узнать, что думает по поводу всего этого продюсер Витаса Сергей Пудовкин, толком не удалось. Я с трудом прозвонился ему на практически постоянно отключенный мобильник, но наш разговор был недолгим. 

- Окончание занятий Витаса с Анной Игоревной Рудневой объясняется тем, что от академических знаний, которыми она очень богата, нам в настоящее время нужно перейти к сценическому применению этих академических знаний, - начал объяснять продюсер. - Витас, как зовут эту женщину из Гнесинки? Ирина Артемовна? Вот она сейчас с ним занимается. По словам артиста, обладает более высокими классическими знаниями. Она нам очень помогла записать песню «Аве, Мария». Еще Витас занимается с певицей Ю-лой, которая во многих наших песнях работала в качестве бэк-вокалистки. Что же касается пересудов, что, кроме одной ноты, из Витаса больше ничего вытянуть невозможно… Ну, да… Я собственно… 

Тут Пудовкин замялся, и связь оборвалась. Что называется, на самом интересном месте. Причем, сколько я потом не перезванивал, механический голос неизменно объявлял, что «абонент недоступен». От безысходности я решил обратиться к упомянутой продюсером певице Ю-ле (Юлии Фроловой). 

- Ну, я пока еще не учу Витаса, - неожиданно опровергла Пудовкина она. - Просто на днях у нас был разговор, и я сказала, что могла бы ему помочь. Да, Витасу требуется помощь, как и всем начинающим певцам. А что его преподносят публике как феномен… Это и есть задача продюсера - преподнести певца в определенной обертке. Но это не значит, что все так и есть на самом деле. Уж не знаю, чем занимались с Витасом другие преподаватели. Но за то время, что я его знаю, я не увидела у него абсолютно никаких сдвигов. Нет ничего удивительного, что всех шокировало его выступление в Витебске. Это в студии можно скорректировать все огрехи. А на «живом» концерте нужен опыт и профессионализм. Я еще год назад предлагала научить Витаса петь. Он был обеими руками «за». Но до занятий дело так и не дошло. Я по-прежнему работаю с ним только как приглашенный студийный вокалист. Придумываю все вокальные партии и сама записываю. Это абсолютно не то, что я делаю в других проектах. Здесь находят применение такие тембры моего голоса, которые я нигде больше не использую. Меня иногда даже спрашивают: «А это не вы поете за Витаса?». Действительно, на верхних нотах у меня голос звучит точно так же. Увы, мои творческие возможности не интересуют продюсеров. Раскручивать меня саму никто не хочет. Говорят, что я, мол, некоммерческая певица… 

Михаил Филимонов, Александр Бойков («ЭГ» № 36) 

ПОД ВИДОМ ФАНАТОК В ШОУ-ТУСОВКЕ ОРУДОВАЛА ВОРОВСКАЯ ШАЙКА 

С двумя подругами-тезками - студенткой Академии приборостроения и информатики Наташей Астафьевой и учащейся бухгалтерского колледжа Наташей Андрияновой - меня познакомили нынешней весной, представив их как известных всей тусовке фанаток. Результатом нашего общения стал материал о том, как они тусовались с «Иванушками», «Отпетыми мошенниками», «Hi-Fi», «Охо-хо», «Револьверс» и другими популярными исполнителями («ЭГ» № 18, 2001). Перед тем, как отдавать его в печать, я стал проверять, не привирают ли девчонки. И получил от директора группы «Hi-Fi» Максима Александрова весьма нелестный отзыв о них. 

- Наше отношение к ним резко изменилось после прошлогоднего финала «Песни года», - поведал г-н Александров. - Эти Наташи тогда названивали всем артистам и их директорам и просили их провести. Все послали их на х… Тогда они где-то раздобыли бланк фирмы «АРС» и послали факс со своими фамилиями на пропуска в Кремлевский дворец съездов якобы для группы «Hi-Fi». И те, лохи, выдали им пропуска. Потом мне выговаривали в «АРСе»: «Что такое? Почему у вас в группе 17 человек?». В довершение всего у нашей Оксаны из гримерки сп…дили паспорт, водительское удостоверение и кошелек с большой суммой денег. Кроме этих Наташ, там была только Лайма со своими танцоршами. Причем, у ее танцорши тоже украли кошелек. Девчонки клялись и божились, что ничего не брали. Но больше это сделать было некому. Не будем же я или Митя воровать у Оксаны… 

После этого Наташи звонили мне и страшно бранились. По их словам, г-н Александров якобы бессовестно их оклеветал. Желая восстановить справедливость, я решил сделать еще одну публикацию о них. И обратился к другим артистам и их директорам в надежде, что они скажут о Наташах что-нибудь хорошее. Но оказалось, что г-жа Астафьева и г-жа Андриянова имеют дурную репутацию не только у группы «Hi-Fi». 

- Вы имеете в виду тех Наташ, одна из которых толстая, а другая потоньше? - уточнил бывший директор группы «Отпетые мошенники» Юрий Селюков, ныне занимающий ответственный пост в продюсерской фирме «Медиа-Стар». - Да, люди нам говорили, что их ловили на воровстве. У нас есть такой администратор Олег Лужков. Его даже в милицию водили, потому что их с этими Наташами где-то вместе видели. Слава Богу, в тот период с «Отпетыми» ездил я, и у нас никаких неприятностей не было… 

- А вот мне пришлось столкнуться со случаями воровства на собственном опыте, - признался солист группы «Револьверс» Алексей Елистратов. - На нашей первой презентации в «Метелице» у Профессора Лебединского украли портмоне. После презентации ему нужно было куда-то лететь на самолете. А у него - ни документов, ни денег. У меня там же уперли туфли, пока я работал на сцене. В отличие от Профессора, который перенес потерю со спокойствием настоящего мужчины, я устроил жуткий скандал. В итоге на мои крики в гримерку пришли «Руки вверх», сняли с себя туфли и протянули мне со словами: «Может, тебе этого будет достаточно?». О том, кто это мог сделать, тогда никаких мыслей не было. Да, вроде бы вокруг все свои, артисты. Но бывает всякое. Например, у меня была знакомая артистка-клептоманка. Все знали, что она таскает деньги из кошельков. Поэтому перед выступлением собирали все ценное и… отдавали ей на сохранение. Украсть у самой себя она не могла, и ценности в целости возвращалось владельцам. Что же касается этих двух Наташ… На той презентации они как раз тусовались с нами, но на них никто и не подумал. Они всегда были вхожи в гримерки. Я не раз давал им подержать свои кошельки, сумки, телефоны. И никогда не было никаких проблем. Через год у нас была вторая презентация в «Метле». Тогда у девчонок из «Стрелок» пропал пакет с деньгами и костюмами. А у «Унесенных ветром» - концертные сапоги. Поскольку это был уже не первый случай, всю «Метелицу» поставили на уши, вызвали милицию, и когда начали разбираться, этих Наташ забрали. Оказалось, камера засняла их, выходящих из гримерки с пакетом «Стрелок». Потом нашли и припрятанный пакет. Наташи были пьяные и отнекивались, что это, мол, недоразумение, что они к этому никакого отношения не имеют. Их подержали в отделении и отпустили. Единственное - что после этого им вроде бы запретили вход в «Метелицу». В других местах они потом появлялись. А вот в «Метле» я их с тех пор ни разу не видел. По-моему, не пускают их и в «Голден Пэлэс». Мой однокурсник по цирковому училищу Саша Олешко ведет программы в этом клубе. И он мне рассказывал, что там тоже были случаи воровства в гримерках, и на этом поймали девочек-фанаток… 

- Да, в «Голден Пэлэсе» орудовала такая группа из двух милых прилично одетых девушек, - подтвердил актер театра «Современник» Александр Олешко. - Они поджидали у гримерок, когда появлялась какая-нибудь толпа артистов. Без всяких пропусков входили вместе с этой толпой в гримерку и там располагались. Сами знаете, как за кулисами бывает. Ну, кто-то сидит. Один думает, что он с тем пришел. А тот - что с этим. Ни у кого не возникало никаких подозрений. И когда артисты уходили на сцену, эти девушки их обчищали. Забирали преимущественно часы, мобильные телефоны и украшения. После чего благополучно исчезали. При выходе их никто не останавливал, потому что о краже узнавали значительно позже. В результате пострадало штук 20-25 манекенщиц. У Азизы сперли какие-то побрякушки. Даже у Орбакайте что-то украли. Это при том, что с ней в гримерке постоянно находилась ее личная охрана. Доходило до смешного. Однажды мы проводили какие-то конкурсы и в качестве призов купили в «Детском мире» надувные гитары. Казалось бы, кому они нужны?! Так их тоже сперли. В какой-то момент количество пропавших вещей превысило все мыслимые пределы. И этих девчонок вычислили. Как выяснилось, они переезжали из клуба в клуб, собирая неплохой урожай. И вот в один и тот же вечер в нескольких клубах с разницей в 2-3 часа люди начали заявлять о кражах. Охрана стала следить за всеми входящими в гримерки. И, кажется, в «Метелице» их взяли с поличным... 

- Это настолько мелкий случай, что если даже что-то и было, об этом вряд ли стоит говорить, - заскромничала менеджер «Метелицы» Нонна Шатова. - Наши артисты любят создавать вокруг своего имени шумиху. Чтобы их имя где-то промелькнуло, они готовы дать любую информацию. А я не хочу подобным образом повышать рейтинг клубу: мол, смотрите, настолько замечательно у нас все работают. Это неправда. Хотя охрана у нас и впрямь работает очень четко. На служебном входе, как правило, посторонних людей не бывает. Только артисты и люди, которые их сопровождают. А таких, как эти девушки, к нам просто не пускают. Какая-то информация извне приходит. Часто сами артисты просят того-то и того-то не пускать. Бывает, даже дают нам фотографии нежелательных лиц. И я не припомню, чтобы у нас были какие-то серьезные кражи. Обычно бывает, что вечером кто-то что-то не может найти, а на следующее утро мы находим и возвращаем. Может, те, кто вам все это рассказал, просто перепутали наш клуб с каким-то другим? Артисты работают во многих клубах, и у них в голове образуется каша… 

Когда я попытался получить разъяснения у самих Наташ, они тоже начали напирать на возможную путаницу. 

- В тусовке много девчонок с такими именами, - заявила Наташа Астафьева. - Лично я ничего чужого в жизни не брала. И с поличным меня никогда не арестовывали. А что там говорят Леша Елистратов и остальные - мне плевать! Эти артисты с их тупыми песенками мне больше неинтересны. На их тусовки я ходить перестала. Я теперь общаюсь с другими людьми, не из шоу-бизнеса. Не всю же жизнь бегать за артистами. Надо как-то устраивать личную жизнь… 

Михаил Филимонов, Анна Непершина («ЭГ.Москва» № 10)