БАНДИТЫ ВЫМОГАЛИ У ПУГАЧЕВОЙ МИЛЛИОН ДОЛЛАРОВ 

Алла Борисовна не придумала ничего лучше, как обвинить в этом вдову поэта Леонида Дербенева, у которого когда-то украла премию за Сопот-78 

Набирая телефон Веры Ивановны Дербеневой, мы никак не предполагали, что общение с ней выльется в столь пространную беседу. К вдове великого поэта-песенника Леонида Дербенева у нас был всего один небольшой вопрос - о выступлении Аллы Пугачевой в 1978 году с песней «Все могут короли» на фестивале в польском городе Сопоте. Принято считать, что она получила там Гран-При. Между тем, в книге Александра Стефановича и Эдуарда Тополя «Я хочу твою девушку», в которой Пугачева выведена под фамилией Лугачева, недвусмысленно намекается, что на самом деле приз дали авторам песни Борису Рычкову и Леониду Дербеневу, а Алла Борисовна не только присвоила себе их победу, но и разбазарила причитающиеся им деньги, которые Стефановичу, ее тогдашнему мужу, потом пришлось возвращать. В надежде прояснить ситуацию мы и обратились к Вере Ивановне. Оказалось, что она сейчас тоже пишет книгу и как раз затрагивает в ней непростые отношения Леонида Петровича с Пугачевой. Естественно, мы не могли не заинтересоваться этим. И напросились к ней в гости… 

- Когда-то Алла часто к нам приходила, - предалась воспоминаниям Вера Ивановна. - Она много сотрудничала с Леонидом Петровичем и его тогдашним соавтором - композитором Александром Зацепиным. И была своим человеком в нашем доме. Помню, однажды ей пришло письмо от девчонок из одного уездного городка. «Алла, ты нам так нравишься! - писали они. - У тебя такая хорошая косметика. Если у тебя остается какая-то недомазанная помада, не выбрасывай, пришли нам». «А какая у меня недомазанная помада?! - удивлялась Алла. - Вот у меня есть одна помада. Я ей и мажусь. Были бы у меня деньги, я бы всем девчонкам разослала эту помаду». Вот такие у нее были душевные порывы! В те далекие времена мнение Дербенева было для Аллы очень важным. Однажды она позвонила нам и предложила приехать в гостиницу, чтобы познакомиться с человеком, за которого она собиралась выйти замуж. Этим человеком был Константин Орбелян, армянин, руководитель оркестра. Мне он очень понравился. Он очень красиво ухаживал за Аллой и был неотразим. Но Леня стал горячо отговаривать Аллу от этого опрометчивого, на его взгляд, шага: «Орбелян - восточный человек. В лучшем случае ты будешь петь у него в оркестре. А в худшем - только на кухне». Алла посмеялась, но тем не менее за Орбеляна замуж не вышла. Тогда Леня решил сам подыскать ей мужа. И познакомил ее с Александром Стефановичем, режиссером фильма «Дорогой мальчик», для которого он писал песни. Сначала были посиделки вчетвером у нас на кухне. А потом они стали прекрасно обходиться без нас. И вскоре Алла стала женой Стефановича. Я ничего не помню об их свадьбе. Может быть, Дербенев и был на ней, но я точно не была. Так или иначе, с тех пор Алла стала реже появляться у нас. 

Первая трещинка в их с Леней отношениях произошла на съемках фильма «Женщина, которая поет». А после того, как песня «Все могут короли» получила Гран-При на Сопотском фестивале, они и вовсе разругались в пух и прах. В принципе, в книге Стефановича почти все правильно описано. Действительно, это был конкурс песен, а не исполнителей. Но в те времена из Советского Союза авторы на конкурс не посылались. И «Все могут короли» представляла одна Алла. Ей вручили приз и денежную премию для нее и для авторов. Когда она с триумфом вернулась в Москву, Рычков и Дербенев попросили отдать награду тем, кому она полагалась по праву. Но Алла не только не отдала ее, но даже отказалась показать. Мол, раз вручили ей, значит, это ее награда. Что касается денежной премии, свою часть Алла пожертвовала в один из детских домов в Польше. Оставалась еще часть Рычкова и Дербенева. Но они напрасно ждали этих денег. Алла сказала, что их у нее украли, злотых ей взять неоткуда, мол, когда заработает, отдаст в рублях. Рычков покочевряжился и взял рубли. А Леня сказал: «Пошли вы на фиг!». Он должен был ехать в гости в Польшу и очень рассчитывал на эти злотые. Правда, никакого письма на телевидение, о котором упоминает Стефанович, Леня не писал. Просто когда Алла начала апеллировать к телевидению, Леня сказал: «Я ваше телевидение (он прибавил, какое) этими бумажками оклеить могу». Действительно, он получал тогда очень много. Наверное, больше всех авторов. Помню, Кеша Смоктуновский приходил и завидовал нам. «Не завидуйте! - говорил ему Леня. - Вас зато на улицах узнают. А меня - нет. Каждому - свое». Обидевшись, Алла пошла к телевизионному руководству и нажаловалась на Дербенева. Был ужасный скандал. Леня очень переживал. Он не раз возвращался к неприятному разговору с Аллой. Сетовал, что, приехав, она просто по-человечески не сказала: «Леня! В Польше было много соблазнов, я не удержалась и потратила ваши деньги. Прости, старичок!». При этом Дербенев считал, что Аллу против него настроил Стефанович. По мнению Лени, ей самой никогда бы не пришла в голову мысль поступить так нечестно. О том, что Стефанович отдавал Лене деньги, я впервые слышу. Но утверждать, что это не так, не берусь. Хорошо, что вы мне об этом сказали. Я внесу в книгу необходимые уточнения. 

После истории с Сопотом пути Дербенева и Пугачевой, согласно теории Евклида, вроде бы пошли параллельно. Алла начала работать с Резником и Паулсом. У Дербенева тоже появились новые исполнители - Добрынин, Лещенко, Боярский. Так продолжалось до 1988 года. Тогда Леониду Петровичу предложили сделать творческий вечер в Театре эстрады. Это теперь можно устраивать концерты хоть в Кремле. Были бы только деньги! А в то время даже Театр эстрады получить было не так просто. И так вышло, что Алла Борисовна выступила на том вечере. По-моему, ее уговорила наша соседка - телережиссер Светлана Аннапольская, которая делала «Огоньки» и другие музыкальные передачи. Вечер прошел просто великолепно. Алла пела все старые песни. А потом вызвала на сцену Дербенева и Зацепина. И они стояли втроем, обнявшись, со слезами на глазах. Зал неистовствовал. И я подумала: «Ну, Слава Богу! Наконец-то, они снова вместе». Не знаю, как Алла, а Леня очень переживал их разрыв. «Мы тогда были молодые, амбициозные, - говорил он. - А так ли это было важно - кто кому отдал статуэтку или не отдал? Главное - сколько времени потеряно, сколько песен не написано». Увы, творческое сотрудничество у них почему-то не заладилось. Они написали только «Бессоницу», «Брось сигарету!» и еще что-то про судьбу. Зато Алла стала снова часто приезжать к нам. Особенно после того, как она сблизилась с Филиппом. 

Филипп тогда как раз активно сотрудничал с Дербеневым. Его привела к нам та же Аннапольская. Она очень дружила с его матерью и всячески старалась открыть ему двери на ТВ. Хотя в первое время на ТВ к нему относились очень плохо. Считали, что какой-то мальчик, очень похожий на ленинградского певца Сергея Захарова, стремится занять его место. И не очень пускали его в эфир. А потом отмечался юбилей Угличского часового завода. И Аннапольская попросила Леню написать для Филиппа песню, с которой он мог бы выступить на юбилейном концерте. Нельзя сказать, что получился шедевр. Но песня была по теме. Аннапольская даже сняла на нее клип. С тех пор Филипп стал приходить к нам и просить что-нибудь ему написать. Тут надо отметить, что Леонид Петрович одним из первых ввел систему рыночных отношений между автором и исполнителями. В советское время у авторов не было забот о деньгах. Им платили и радио, и телевидение, и грамзапись, и концертные организации. А потом все начало разваливаться. Отчисления практически прекратились. Леонид Петрович сидел, тупо уставившись на часы или на какую-нибудь статуэтку, и уже думал, что в первую очередь нести на продажу. А потом его вдруг осенило: «Отчислений-то мне не делают потому, что концерты проводятся «левым» образом. В документах пишут, будто певцам платят по 100 рублей. А на самом деле они получают тысячи долларов. Вот пусть певцы мне и платят, если хотят петь мои песни!». 

Кто именно из артистов первым дал Лене деньги, я точно не знаю. Когда к нам приходили певцы и певицы, мое дело было «дай-подай». Я еще говорила: «Ну, почему, Леня?! Была же у Тухманова жена, которая крутилась в коллективе и даже сама писала песни». «Не надо! Не лезь ты в эту помойку! - отвечал Леня. - Потом ты меня настолько хорошо знаешь, что я не могу при тебе выпендриваться перед певцами и изображать из себя гения. Ты меня будешь смущать. Уйди ради Бога! Я тебе потом расскажу, что и как было». В силу этого при получении первых денег я не присутствовала. Но, по всей видимости, все началось с Маши Распутиной. Ее привел к нам композитор Игорь Матета. Его отец в Днепропетровске общался с отцом Иосифа Кобзона. И когда Игорь приехал в Москву, он пришел к Иосифу Давыдовичу и спросил совета, с кем из поэтов можно попробовать писать песни. По словам Игоря, Кобзон сказал, что есть только три достойных автора - Леонид Дербенев, Игорь Шаферан и Михаил Танич. И Матета пришел к нам. А когда он еще учился в консерватории, ему кто-то сказал, что в Измайлово в «АБВГДейке» есть прекрасная певица. Это и была Маша Распутина. Игорь с ней как-то познакомился и привел ее к нам. Она сказала, что хочет петь джаз или рок. «Извини, это не по адресу, - сказал ей Леня. - Я пишу только то, что я пишу. Если хочешь петь такие песни, пожалуйста, давай послушаем, что ты умеешь». С первого раза они так ни о чем и не договорились. Прошло полгода. Игорь Матета записал с Машей песню «Играй, музыкант!». Леня послушал ее и загорелся для нее писать. «Надо придумать тебе что-нибудь такое, чтобы на тебя сразу обратили внимание, - сказал он Маше. - Давай сделаем из тебя городскую сумасшедшую. Городским сумасшедшим можно все». Так родились песни «Я городская сумасшедшая», «Отпустите меня в Гималаи», «А жизнь подорожала». Потом Дербенев хотел постепенно сделать из Распутиной эдакую Жанну Д`Арк. Тогда были написаны такие песни, как «Ах, Москва», «Живи, страна». Проблем с оплатой песен у Маши никогда не возникало. Ее муж и продюсер Володя Ермаков имел собственную музыкальную аппаратуру и сдавал ее в аренду по ресторанам. Так что денюшки у него всегда водились. 

А вот у Филиппа денег не было. Поэтому он в основном приносил песни болгарских композиторов. И Леня просто писал на готовую музыку русские тексты. В частности, им были написаны «Ты, ты, ты», «Небо и земля», «Атлантида». Правда, за тексты Филиппу платить тоже было нечем. За него расплачивался благотворительный фонд «Аленький цветочек». Председатель фонда Геннадий Снустиков заключил с Леонидом Петровичем договор, в котором оговаривалось, что эти тексты предназначаются только для Филиппа Киркорова. А какие уж отношения были у Снустикова с Киркоровым, нас не касалось. Иногда из-за той или иной песни у Киркорова разгоралась конкуренция с Распутиной. Однажды дело даже дошло до скандала. Филиппу очень понравилась песня «Много разных на свете песен». Но заплатить за нее в тот момент он не мог. А Маша сразу привезла Лене деньги. Каково же было ее изумление, когда через пару дней обнаружилось, что Филипп уже выступает с этой песней в каком-то концерте. Лене потом пришлось оправдываться перед Машей, что он только показал ему песню и разрешения исполнять ее не давал. Тем не менее, в последние годы жизни у Лени были прекрасные отношения и с Филиппом, и с Аллой. Они были последними из артистов, кто видел его живым. Когда Лене нужно было делать операцию, и не было крови нужной группы, я позвонила Алле, она подняла все на свете, и кровь нашли. У Лени никогда не было никаких сбережений. Он предпочитал сразу тратить деньги. Обычно он покупал какие-нибудь антикварные вещи. А в последнее время вкладывал деньги в строительство дома под Владимиром. На руках он оставлял от силы 3-5 тысяч долларов. Ну, самое большее - 10 тысяч. Он считал, что в любой момент может подрыгать левой ногой и заработать пару тысяч. Но пока он болел, все деньги разошлись на врачей и на лекарства. И когда он умер, у меня осталось в наличности всего 3-4 тысячи. Конечно, можно было продать одну из квартир, гараж или что-то из антиквариата. Но это требовало времени. И я подрастерялась. Алла тогда уезжала на гастроли. «Ты мне какой-нибудь ресторан порекомендуй, - попросила я. - Я не хочу, чтобы здесь были поминки, а в соседнем зале - свадьба». «Не бери в голову, - сказала она. - У моей подруги Аллы Будницкой есть свой ресторан «У бабушки». Тебе это не будет стоить ни копейки. Устроить поминки для Леонида Петровича - это мой долг». И Алла действительно все устроила. Узнав об этом, Распутина чуть ли скандал мне закатила: «Как же так?! Мы с Леонидом Петровичем были более дружны». И она взялась организовать поминки на 40 дней. Но насколько благородно все сделала Алла, настолько ужасно все получилось у Маши. Впрочем, рассказывать об этом не хочу. Потом прочтете об этом в книге. Что же касается Аллы, мы были тогда лучшими друзьями. Она подарила золотое кольцо моей внучке. Сказала, что хочет записать по-новому давнишнюю песню Лени «Если рухнет фабричная труба, заменить тебя можно без труда». Ну, как бы с намеком на рост Филиппа. И вдруг наши добрые отношения рухнули… 

На первую годовщину смерти Лени я задалась целью поставить памятник на его могиле на Востряковском кладбище. Чтобы собрать на него средства, мне предложили организовать в Театре эстрады благотворительный вечер. Предполагалось, что все артисты будут работать бесплатно, а сборы, за вычетом организационных расходов, передадут мне. Кстати, в итоге собрали 5 тысяч долларов. Я добавила еще 7 тысяч. И поставила прекрасный памятник. В качестве компенсации за бесплатную работу артистам обещали, что вечер покажут по ТВ. Все согласились. В том числе и Алла. А потом она вдруг заявила: «Я завязываю с выступлениями. Два года меня на телевидении не будет. Поэтому чтоб никаких съемок на вечере не было! Либо телевидение, либо я». Все были в шоке. Но в итоге согласились с ее условием. После этого выяснилось, что петь Алла тоже не будет. И с этим пришлось смириться. «Зато я напишу сценарий и сама буду вести этот вечер», - утешила Алла. За три дня до концерта выяснилось, что не будет петь и Филипп. Якобы он уезжает в Тверь, где у него какая-то срочная запись на студии. Было ясно, что это лишь отговорка. Я позвонила Алле. «Ты-то хоть будешь?» - спросила я. «Да-да, конечно», - заверила она. Когда же за час до концерта я приехала в Театр эстрады, Светлана Аннапольская сообщила мне: «Алла только что хлопнула дверью и ушла. Я срочно вызвала Ангелину Вовк. Вызвала телевидение. Но что будет, я не знаю». Весь ужас состоял в том, что сценарий был написан от лица Аллы: «Когда мы с Леней познакомились… Когда мы с Леней написали песню…». И так как кардинально переделывать его уже не было времени, Ангелине Вовк пришлось все время упоминать Пугачеву: «Когда Леонид Петрович с Аллой Пугачевой познакомились… Когда Леонид Петрович с Аллой Пугачевой написали песню…». Из зала начали кричать: «А где же Пугачева? Давай Пугачеву!». Спасибо Леве Лещенко! Он вышел и перед началом своей песни сказал: «Уважаемые зрители! Вы пришли на вечер памяти Леонида Дербенева. Да, в афишах была заявлена Алла Пугачева, но ее сегодня не будет. Если кто-то пришел на этот вечер только для того, чтобы послушать Аллу Борисовну, можете встать и уйти. Деньги вам в кассе вернут. Для тех же, кто пришел почтить память Леонида Петровича, мы будем продолжать концерт». Ушло всего два человека. А остальные остались на своих местах. 

По версии Светланы Аннапольской, Аллу якобы оскорбило, что концерт будет заканчивать не она, а Маша Распутина. Если бы Алла собиралась сама петь, это еще было бы понятно. Но Алла-то петь отказалась. Когда артисты начинали так звездить, Леня всегда недоумевал. Помню, одна певица стала у него что-то требовать: «Петрович, я же звезда. Мне надо то-то и то-то». На что Леня ответил: «Да, не спорю, ты звезда. Но я галактика». И если бы я была там, я бы сказала Алле: «Дорогая моя, Маша Распутина - звезда, но ты-то галактика. Негоже галактике со звездой бодаться». Впрочем, похоже, истинная причина поступка Аллы все-таки была в другом. И я даже догадываюсь, в чем именно. После концерта она неожиданно позвонила мне среди ночи. «Алла, привет!» - сказала я, думая, что она собирается как-то объяснить свое отсутствие. «Я тебе не Алла, - грубо оборвала меня она. - Я тебе Алла Борисовна». После этого на меня обрушилась целая лавина оскорблений и угроз. Из ее слов следовало, что к ней пришли какие-то, как она выразилась, бандиты и стали требовать какие-то деньги, ссылаясь, в том числе, и на меня. Я была в шоке от услышанного. Какие там бандиты?! У Лени был только один знакомый, если так можно выразиться, бандит - покойный Отари Квантаришвили. Леня случайно познакомился с ним в бане. Это было лет 20 назад. Тогда надо было обязательно где-то числиться на работе. И Отари попросил Леню устроить одного парня к себе шофером. Леня сам когда-то ходил в тунеядцах, когда бросил юридический. Он понимал, как это жутко. И хотя было понятно, что Отари просит явно не за секретаря комсомольской организации, отказать ему Леня не мог. Естественно, реально никакого шофера у нас не было. Леня только оформлял нужные бумаги и вносил за него взносы в свою профсоюзную кассу. Но весть о том, что Дербенев завел шофера, быстро разнеслась среди его коллег. В то время шофер был только у Марка Фрадкина. Чтобы избежать ненужных пересудов, Леня попросил шофера для вида появиться у нас. Он приехал на какой-то роскошной заграничной машине. После этого Сонечка, жена кинорежиссера Михаила Швейцера, подошла ко мне и осторожно спросила: «Вера, а твой Леня случайно не еврей? Если он имеет такую машину, почему он тогда ездит на «Жигулях»?». Я как-то отговорилась, что он, мол, ее бережет. Самое интересное, что через два месяца Отари попросил уволить шофера. Соответственно, пропала и роскошная иномарка. Лене пришлось объяснять соседям: «Я ее продал. Не могу на ней ездить. Просто ноги-руки трясутся». 

Но вернемся к Пугачевой. Я тогда сказала ей: «Алла Борисовна, подумайте, с какой стати и по какому праву я буду насылать на вас бандитов и требовать миллион долларов?! В очень тяжелый для меня момент, когда умер Леня, вы пришли мне на помощь. Разве я могу это забыть?». Как я теперь предполагаю, все это могло быть связано с фондом «Аленький цветочек». Возможно, когда Филипп пошел в гору, Снустиков достал старые договора и сказал ему что-то типа: «Не пора ли нам рассчитаться? Я же платил за твои песни Дербеневу». И в результате Филипп с Аллой стали ассоциировать фамилию Дербенева с требованием денег. Разумеется, это только мои домыслы. Их можно опровергнуть. И если окажется, что я не права, я готова принести всем свои извинения. Поймите, я сама хочу разобраться в этой истории. Как-то я случайно встретила в НААПе Филиппа. «Мы можем дружить, можем не дружить, - сказала я ему. - Я могу помнить то добро, которое мне сделала Алла. Вы можете не помнить то добро, которое вам сделала я. Но давайте восстановим истину». Он мне сказал: «Вы знаете, Алла Борисовна - женщина, которая не будет ни у кого и никогда просить прощения, даже если она понимает, что не права. Это выше ее сил». «Мне ее прощения не надо, - ответила я. - Прощают человека, который виновен. Я же ни в чем не виновата. Я просто хочу, чтобы она поняла, что, несмотря ни на что, кроме чувства благодарности, я к ней ничего не испытываю». Леня говорил: «Если искать идеальных друзей, то останешься один». Согласно церковным заповедям, перед тем, как отправить человека в рай или в ад, взвешивают его добрые и злые дела. Кто знает, если вдруг у Аллы Борисовны окажется равное количество грехов и добрых дел или даже грехов будет немного больше, возможно, Господь ей зачтет за огромное доброе дело то, что она сделала для меня и для Лени… 

Александр Бойков, Михаил Филимонов («ЭГ» № 46) 

ВНЕБРАЧНЫЙ СЫН ГАЗМАНОВА ОКАЗАЛСЯ ЗАКОННЫМ СЫНОМ МАВРОДИ 

если верить базе данных по прописке, певец все-таки имеет внебрачного сына, но ему не 4, а уже 32 года

Не так давно одна «желтая» газета потрясла читателей громкой сенсацией: мол, нашелся внебрачный сын Олега Газманова. Авторам публикации удалось обнаружить его на юбилейном вечере певца в Кремле. Мальчика якобы привела на вечер его мама - сожительница Газманова Марина Мавроди, в прошлом состоявшая в браке с Вячеславом Мавроди, родным братом создателя пресловутого «МММ». Правда, Вячеслав Пантелеевич почему-то назывался у них Владимиром. Видимо, авторы поленились лишний раз заглянуть в «ЭГ», откуда явно и позаимствовали информацию о прежнем муже Марины (см. № 9 за 2001 год). О самом же ребенке сообщалось совсем скупо. Будто бы сначала он проследовал с мамой в гримерку к Олегу. А потом почему-то вышел на сцену вместе с детским ансамблем «Непоседы». Якобы чтобы поздравить папу. Увы, ни имя мальчика, ни его возраст в публикации не назывались. Тем более, отсутствовало какое-либо подтверждение со стороны Газманова, что это действительно их с Мариной сын. Лишь на одном из снимков ребенок был запечатлен якобы с мамой, но опознать в склонившейся к нему женщине Марину Мавроди не представлялось возможным, так как у нее попросту не было видно лица… 

Каково же было наше изумление, когда в телетрансляции праздничного концерта ко Дню милиции мы снова увидели этого мальчика на сцене. Но на сей раз никакого Газманова, которого нужно было поздравлять, поблизости не наблюдалось. А так называемый «сын» просто подпевал в составе «Непосед» группе «Сливки», исполнявшей старый хит «Куда уходит детство?». Чтобы развеять сомнения, мы обратились к «пиратской» базе данных по прописке в Москве. И действительно нашли там мальчика, весьма подходящего на роль сына Марины Мавроди. Согласно базе, он родился в 1997 году и носил имя Филипп. Увы, фамилия у него была отнюдь не Газманов, а Мавроди. И даже отчество не Олегович, а Вячеславович - по имени законного супруга Марины. 

- Да, Филипп Мавроди занимается у нас и даже прямо сейчас находится на занятиях, - подтвердила заведующая учебной частью ансамбля «Непоседы» Людмила Кочурова. - Именно он выходил поздравлять Газманова на его юбилее. А кто его отец - на такой личный вопрос я ответить не могу. Я знаю, что он в общем-то с Газмановым… А кто он ему… Говорите, судя по отчеству, он сын не Газманова, а Вячеслава Мавроди? Знаете, я некомпетентна в этом вопросе. Обманывать вас не буду… 

Но это еще не самое интересное! В той же базе данных по одному адресу с самим Олегом Газмановым, его бывшей женой Ириной Павловной и сыном Родионом числился прописанным некий Роман Олегович Газманов. В первый момент мы предположили, что таким образом в базу поначалу неправильно внесли Родиона. Дело в том, что, по заведенным правилам, ошибочные записи из базы не удаляются, а к ним просто добавляются новые, исправленные. Но, приглядевшись, мы заметили, что у Романа не только другое имя, но и совершенно другая дата рождения. Если у Родиона в качестве таковой значилось 3 июля 1981 года, то у Романа - 2 февраля 1969 года. С трудом верилось, что можно было допустить столько ошибок одновременно. А если это не ошибка… Да-да, получается, что у Газманова и впрямь есть еще один сын, только не младший, а, наоборот, старший. Заинтересовавшись, мы немедленно позвонили по указанному адресу и попросили к телефону Романа Олеговича. 

- Вам Романа Олеговича или Родиона Олеговича? Романа? - подошедшая к телефону женщина заметно напряглась. - А это кто такой? У нас есть Родион Олегович. А Романа нет. Говорите, он 1969 года рождения? - последовала долгая пауза, напомнившая немую сцену из «Ревизора». - Да? - с трудом вымолвила женщина. - Такого у нас нет. А как его фамилия? Газманов??? Роман Олегович??? - ее изумлению не было предела. - Нет, ну что вы, такого нет. Говорите, он здесь прописан? Это, наверное, кто-то пошутил. Я-то знаю, кто здесь прописан… 

Нам ничего не оставалось, как раскрыть карты и объяснить, с какой целью мы звоним. Оказалось, что мы говорим с Ириной Павловной Газмановой. 

- Внебрачный сын Олега… Очень смешно… - натужно усмехнулась она. - Про одного, маленького, недавно уже написали. Теперь что угодно могут придумать. Я вам даю честное слово, что здесь прописаны только Олег, я и Родька. Это можно проверить в домоуправлении. А о существовании Романа Олеговича я как бы… - Ирина Павловна замялась. - Нет, такого точно нет. Конечно же, нет. Вот насчет маленьких детишек я не знаю. Как говорится, в жизни может быть все. А за тот период я отвечаю. Мы расписались с Олегом в 1975 году. До этого он не был женат. Когда, по вашим сведениям, родился Роман Олегович, Олегу было всего 18 лет. Нет, я вам точно говорю, это какая-то смешная шутка… 

К сожалению, связаться с самим Олегом Михайловичем нам не удалось. Все его телефоны, известные нам, глухо молчали. А сотрудники его офиса комментировать столь пикантный вопрос явно желанием не горели. 

- Ну, что я вам могу сказать… - задумался директор певца Лев Готовцев. - Мое личное мнение - что это все ерунда на постном масле. Я давно знаю Олега. А все остальное вам расскажет наш пресс-секретарь. Аня, иди-ка сюда! 

- Нет-нет, без комментариев, - принялась отбояриваться пресс-секретарь Анна Исаева, узнав, в чем суть дела. - Да, я видела эту публикацию о якобы сыне Газманова. Но я не собираюсь реагировать на газеты такого пошиба. Говорите, судя по всему, это сын не Газманова, а Вячеслава Мавроди? Вот поэтому у меня и нет никаких комментариев. И по поводу другого сына, который 1969 года рождения, я тоже ничего говорить не буду. Да, я слышала, что он прописан там, где живет Ирина Павловна. Я даже знаю человека, который собирался об этом написать. Этот самый… как же его… Николай… Николай… Боже, никак не соображу… Мне сразу позвонили домой и рассказали о его намерениях. У меня достаточно друзей. Но меня это очень мало волнует. Пусть пишут, что угодно! Газманов доказал всей своей жизнью, что он народный и любимый артист. И если в год своего юбилея он получает такие тычки, наверное, это даже хорошо. Это значит, что к нему испытывают интерес и уважение. Можно говорить все, что угодно. Но «Господа офицеры» у нас поет только один Газманов. Другого патриотического певца в стране нет. Вот и все мои комментарии! 

Александр Бойков, Михаил Филимонов («ЭГ.Москва» № 19) 

ДИРЕКТОРА ЛИКИ УЛИЧИЛИ В МОШЕННИЧЕСТВЕ 

под видом Светланы Разиной он возил на гастроли переодетого мужика 

Прошедшим летом на каких-то телесъемках ко мне подсел солидный господин и, представившись директором певицы Лики, начал агитировать меня взять интервью у своей подопечной. Типа ей есть, что рассказать для «ЭГ». Я оставил ему свой телефон. Но, как это нередко бывает, звонков так и не последовало. И вскоре я благополучно забыл об этой встрече. А недавно я встретил бывшую солистку «Миража» Светлану Разину и услышал от нее презанятную историю. 

- Года полтора назад некий Игорь Синегубов предложил моим директорам сделать мне большой гастрольный тур по Казахстану, - поведала Света. - Я давно там не была и с радостью согласилась. Однако в ходе переговоров с этим Игорем у моих директоров возникли сомнения. Они сопоставили по карте названные им города и очередность выступления в них. И получилось, что переезды между городами по 700-1000 километров мы должны были совершать за 2-3 часа. Это при том, что передвигаться предполагалось не на самолете, а на автобусе. Насторожил и отказ Игоря сделать нам предоплату. Расплатиться с нами он обещал только по окончании тура. Наконец, он бил себя в грудь и говорил, что моих директоров на этих концертах быть категорически не должно. Мол, они не имеют к шоу никакого отношения. «Хорошо! - согласились директора. - Давай подпишем договор с указанием конкретных цифр и сумм! И мы спокойно останемся в Москве. Нам же лучше не мотаться по этому Казахстану». Но от подписания договора г-н Синегубов уклонился. В итоге мои директора отказались от сотрудничества с ним. Тогда он нашел мой домашний телефон и в последний момент начал звонить мне. Объяснял, что он уже находится в аэропорту, что меня ждут в Казахстане. Я уже была готова на все плюнуть и выехать в аэропорт. Но меня все-таки отговорили. «Ладно - он не сделал предоплату, - сказали мне. - Но он даже обратных билетов нам не дал». Тогда Игорь сказал, что заменит меня кем-нибудь другим. Я еще засомневалась, что это возможно. Ведь была сделана мощная реклама. И вот недавно я совершенно случайно узнала, чем закончилась эта история. Мы встречались с Шурой в клубе «Три обезьяны» по поводу записи совместной песни. Вдруг мне предложили пройти в какую-то VIP-зону, сказали, что меня ждет там известная трансвеститка Заза Наполи. «С какой стати она меня ждет?! - удивилась я. - Я вообще с ней незнакома. Видела ее только по телевизору, когда она вела с Игорем Григорьевым передачу на ТВ-6». «Светка, щас уссышься! - заверезжала Заза. - Я тебе такое расскажу! Помнишь, ты должна была ехать в Казахстан? Так вместо тебя туда поехала я». Оказалось, Игорь позвонил ей из аэропорта и начал плакаться, что у него срывается тур, мол, Разину из ревности не отпускает ее придурочный муж. «Я бы в жизни не поехала! - клялась Заза. - Но он сказал, что твой муж ненормальный, что надо спасать ситуацию. Я срочно купила твои кассеты, выучила твои песни и выходила на сцену под твоим именем. После одного из концертов меня заказали на частную вечерину. Типа развлечь кого-то. Пришлось спасаться бегством. Представляешь, я бы раздвинула ноги, а там у меня вот такой 20-сантиметровый прибор!». Самое интересное, что за все старания Игорь не заплатил ей ни копейки и, бросив ее посреди тура, скрылся в неизвестном направлении. Судя по всему, точно так же он собирался поступить и со мной. Когда же спустя некоторое время меня снова пригласили в Казахстан, у меня возникли реальные проблемы. После того «Маппет-шоу», которое устроил этот Игорь, народ с напрягом отнесся к моей персоне. В результате я смогла выступить только в двух городах - в Астане и Караганде. Как раз там, куда Заза Наполи не доехала. А в остальных сказали: «Нет-нет, спасибо, не надо! У нас уже все это было». Очень странно, что журналисты не пишут о таких деятелях, как этот Игорь. Например, когда я еще была группой «Фея», мне сообщили, что вместо меня возят на гастроли некую Свету из Красноярска. Я обратилась в газету «Музобоз», чтобы донести информацию об этом до общественности. Но они сказали: «Платите деньги, тогда мы это опубликуем». Между тем, от этих проходимцев страдают не только артисты, но и зрители. А отсутствие информации только им на руку. Сразу ведь не разберешь - жулик перед тобой или серьезный деятель шоу-бизнеса. Бывает, на презентациях кто-то подходит, что-то предлагает. Смотришь, вроде бы человек со всеми здоровается, целуется. Складывается впечатление, что все его знают. Однажды в «Голдэн Пэласе» некий Саша, бывший охранник из казино «Голицын», таким образом «развел» целую кучу артистов. Представляясь менеджером какого-то телеканала, он обещал всем устроить дешевые эфиры. И все сдуру дали ему по 200 долларов - и я, и Алиса Мон, и Кай Метов. Естественно, после этого мужик исчез, и никаких эфиров не было. Сейчас чем-то подобным промышляет бывший сотрудник ТВ-6 Владимир Золотарев. Знаю, многие артисты его ищут. Так же и с этим Игорем. Он подошел к моим директорам на какой-то тусовке. Сказал, что работал в концертном отделе известной продюсерской фирмы «Медиа-стар». Это внушило нам доверие. Только потом мы узнали, что его оттуда с треском выгнали. Кстати, недавно мне показали этого Игоря. Оказалось, что он теперь является… директором певицы Лики. Очень хочется узнать, ту ли Лику он продает организаторам концертов или, может быть, это тоже что-то типа Зазы Наполи? 

Ба! Да это же тот самый господин, что подваливал ко мне несколько месяцев назад! Мне и в голову не приходило, что он может быть жуликом. Через день, словно по заказу, я снова встретил его в каком-то клубе. И, естественно, попытался выяснить, что за непонятная история произошла у него с Разиной. 

- Разину я знать не знаю, - сразу же заявил Игорь, даже не дослушав, в чем суть дела. - Она может рассказывать все, что угодно. Как можно привезти в Казахстан вместо нее мужчину-трансвестита?! Ты соображаешь?! Нет-нет, я не имею к этому никакого отношения. Я вообще гастролями не занимаюсь. Чем же я занимаюсь у Лики? Ее продюсированием. Я с ней уже достаточно давно. До этого я больше ни с кем не работал. С какой же радости Разина все это рассказывает? Знаешь, есть клиенты Кащенко. Они тоже рассказывают, что они Наполеоны и Марии-Антуанетты. Видимо, на Разину нет спроса. Вот она и хочет за счет вашей газеты вернуть себе рейтинг… 

Когда же спецкор «ЭГ» Александр Бойков хотел нас сфотографировать, Игорь почему-то начал отворачиваться от объектива и даже порывался выхватить у него из рук фотоаппарат. После чего поспешно ретировался и исчез в толпе. Озадаченный его реакцией, я решил навести о нем справки у директора Шуры Марины Рябко, с которой он перед этим о чем-то беседовал. 

- Я знаю Игоря года три, - растерянно пробормотала Марина. - Он устраивал Саше гастроли в Киев. Потом помогал делать статьи в разных газетах. И всегда все было нормально. А что там про него говорят, я и слушать не хочу. Мало ли, кто что может сказать. Потом поди отмойся… 

Обратился я и к Арману Давлетярову, который на протяжении семи лет возглавлял концертный отдел упомянутой Разиной фирмы «Медиа-стар», а недавно ушел и создал свою фирму «Музыкальное единство». Может, Разина попросту ошиблась? Может, перепутала директора Лики с кем-то другим? 

- Нет, он и впрямь когда-то работал у меня то ли администратором, то ли чьим-то директором, - неохотно подтвердил Арман. - Но я не могу ничего о нем сказать. Я с ним практически не общался. Что же касается этой истории с Разиной… Действительно, в Казахстане с артистами происходит очень много негативного: то кого-то силой вытаскивают на сцену, то кому-то приставляют к животу пистолет, то у кого-то отбирают деньги. Меня как казаха это очень огорчает. На самом деле это замечательная страна. Там живут нормальные люди. Основное направление моей новой компании - как раз работа с Казахстаном. Сейчас мы стараемся наладить там шоу-бизнес, чтобы не было всяких шарлатанов, чтобы артисты больше так не «попадали»… 

Михаил Филимонов («ЭГ.Москва» № 19)