"До свиданья, наш ласковый Миша!"

ОПЕКА ПАПЫ ДОВЕЛА ГРУППУ "СМЭШ" ДО РАЗВАЛА

продюсер Евгений Орлов отказался выгонять из группы Сергея Лазарева и предпочел уйти сам

Здравствуйте, уважаемый Михаил! Ваши статьи всегда очень интересно читать. И фотки вы печатаете просто супер. Но меня одно бесит: почему какие-то соплюхи в своих письмах вас оскорбляют из-за того, что вы пишите про "Smash!!" правду? Они привыкли видеть их мягкими и пушистыми, а как чуть что не так: "Филимонов - такой-сякой". Что вообще они себе позволяют?! Я тоже очень люблю "Smash!!". Но я, наоборот, считаю, что вы умница. Вы пишите все, что знаете. Я даже еще сильнее стала любить "Smash!!" после ваших статей. Я вас умоляю, напишите еще что-нибудь про них.

Таня, Алтайский край, село Красноярка

Михаил! Недавно я читала "ЭГ" № 39 за 2003г. и увидела отклики фанаток на твою публикацию про "Смэш". Как ты только терпишь все эти оскорбления?! Ведь тебе влетает ни за что. Неужели девчонки не понимают, что ты не сам все это придумываешь, а пишешь со слов знающих людей?! По-моему, своим поведением эти "смэшанутые" вызывают у Влада с Серегой только отвращение. 25 апреля я была на концерте "Смэш" в Костроме. Вместе с ними выступала Полина Ростова. Она вышла на сцену со всей душой. А ей кричали из зала: "Ты стерва! Уходи! Давай нам "Смэш"!". Было страшно на все это смотреть.

Катя, Костромская область, пос. Вешка

* * *

19 октября в концертном зале "Октябрьский" в Санкт-Петербурге, а затем 10-11 ноября в концертном зале "Россия" в Москве с успехом прошла премьера сольной программы группы "Смэш" с участием специально набранных танцоров и "живых" музыкантов. А сразу после этого с группой неожиданно прекратил сотрудничество продюсер "Отпетых мошенников" и "Сливок" Евгений Орлов, которого отец солиста Влада Топалова, известный бизнесмен Михаил Топалов, в свое время пригласил вести их дела в России и еще недавно очень хвалил за его плодотворные идеи ("ЭГ" № 2, 2003). Покинул группу и концертный директор Леонид Дзюник, несколько месяцев назад перешедший к ним из группы "Тату". Одновременный уход от "Смэш" на пике их успеха сразу нескольких ключевых членов их команды невольно наводил на мысль, что с группой происходит что-то не то…

- Честно говоря, мне бы не очень хотелось комментировать причины своего ухода, - признался Евгений Орлов спецкору "ЭГ" Александру Бойкову. - Если бы я хотел таким образом себя пропиарить, поверьте, я бы сделал это с размахом. Но есть какие-то этические нормы, преступать которые я считаю для себя невозможным. "Смэш" мне ничего плохого не сделали. Я по-прежнему считаю парней реально очень талантливыми. Просто у меня возникли разногласия с Мишей Топаловым по некоторым вопросам дальнейшего развития группы. Например, он считал, что надо петь только на английском языке. А я считал, что в России надо все-таки петь и на русском тоже. Ему казалось, что, занимаясь группой в России, я торможу ее продвижение на Запад. А мне казалось, что, наоборот, продвижение на Запад - это только подспорье. Еще одна из позиций, по которой наши взгляды принципиально разошлись, - это дальнейшее участие в группе Сергея Лазарева (о его возможном уходе мы уже сообщали в "ЭГ" № 30 за 2003г. - прим.авт.). Я считал, что без него "Смэш" - это уже не "Смэш". А Михаил Генрихович считал, что Сергей "забивает" его сына, и давал мне установку делать всю ставку на Влада, а Сергея постепенно отодвигать на второй план, чтобы потом безболезненно его заменить. Я не хотел реализовывать эти его планы. И до определенного момента, как мог, спасал ситуацию. К сожалению, это было никому не нужно. Казалось бы, ну, не хотят люди - зачем навязывать им свое мнение. Но, понимаете, все не так просто. Все-таки я два года жизни потратил на "Смэш". Столько души в них вложил, столько сил! И, на мой взгляд, у меня есть определенные заслуги. Ведь это я настоял, чтобы они поехали на конкурс в Юрмалу, и убедил их, что песня "Белль" должна быть их визитной карточкой, что на нее нужно снимать клип. Это я уговорил их записать песню "Сувениры", которая привлекла к ним внимание взрослой аудитории, и написанную мной песню "Молитва", с которой они сейчас занимают первые места во всех чартах. Между прочим, "Молитву" у меня хотели купить многие звезды. Но я подарил ее "Смэш". Наконец, я внес немалую лепту в создание той программы, что была представлена ими в "Октябрьском" и в "России". Да, не я сделал "живой" звук. Это целиком и полностью была заслуга Михаила Генриховича. Но я полгода обкатывал эту программу с ребятами на гастролях. Придумал всю сценографию. При этом в программке концерта меня отнесли к техническому персоналу и обозначили как "режиссера видеоряда". Уж лучше бы не писали ничего. Такие вещи меня иногда веселят, но только не в этом случае. Это немножко неприятно, когда так поступают после всего, что было сделано. И с моим уходом получилась не очень красивая ситуация. Перед концертом в "России" у меня состоялся разговор с Михаилом Генриховичем. 

Я сказал ему, что отказываюсь осуществлять его планы относительно Сергея и предпочитаю уйти сам. Поблагодарил его за все и выразил готовность в любой момент снова вернуться к сотрудничеству, если он вдруг переменит свои взгляды. А после этого мне позвонили из продюсерской фирмы "АРС" и сообщили, что им звонил Миша и сказал, что это не я принял решение и ушел, а он меня выгнал. К сожалению, это в его стиле. Точно так же на следующий день после ухода Лени Дзюника он сказал на собрании, что, наконец-то, избавился от ненужных людей. Хотя Леня - очень профессиональный человек, и до этого Миша на него молился. И такое лицемерие - это норма в "Смэш". Нет, безусловно, Миша дал ребятам много хорошего в плане воспитания. Они потому мне в свое время и понравились, что они были интеллигентные, с чувством собственного достоинства и благодарности. У них могло бы быть очень хорошее будущее. Но просто… Понимаете, на каком-то этапе родительская опека начинает мешать. Родителям кажется, что они помогают своим детям. А на самом деле они их губят. Скажем, Андрей Губин вовремя это понял и освободился от влияния отца. Благодаря этому, он смог дальше развиваться как певец. А некоторые исполнители так и ушли в небытие. Что же касается меня, то я даже отчасти рад, что ушел от "Смэш". Я не привык работать в таком режиме, какой требовался Михаилом Генриховичем. Я привык отладить процесс, запустить его и потом вмешиваться только в разработку креатива и в творчество. А Михаил Генрихович каждый день проводил какие-то собрания, совещания и т.д. Складывалось впечатление, что ему была нужна не столько работа, сколько "пена". Нужно было постоянно кричать: "Я сделал то! Я сделал это!". Из-за этого я забросил свою квартиру в Германии и почти перестал общаться со своей девушкой, которая там живет. За два года мне удалось выбраться к ней только пару раз. Практически все время я посвящал группе "Смэш". Теперь я, наконец, могу спокойно вздохнуть и заняться своей личной жизнью…

Похоже, не слишком расстроен расставанием со "Смэш" и Леонид Дзюник. Как выяснилось, он получил от супруга Аллы Пугачевой предложение стать генеральным директором его компании "Филипп Киркоров Продакшн". А вот как относятся ко всему происходящему сами "Смэш" - узнать не удалось. От общения с нашей газетой они уже давно уклоняются. А после ухода Орлова были ограничены их контакты и со всеми остальными СМИ. Так, во время недавних гастролей "Смэш" в Одессе журналистов сначала долго инструктировали, какие вопросы им не следует задавать, а потом и вовсе отменили пресс-конференцию. А в Ростове-на-Дону встреча с журналистами хоть и состоялась, но от лица группы на ней выступал в основном Михаил Топалов, а сами ребята практически все время молчали.

Наша справка

Английское слово smash имеет много значений, и все они несут явно выраженную негативную окраску: 1) внезапное падение, грохот; 2) гибель, уничтожение, разрушение, банкротство; 3) сокрушительный удар. В теннисе smash - это такая подача, которую нельзя взять, которая не отбивается. И лишь в разговорном языке это слово означает нечто позитивное - "огромный успех" или "успешный, быстро завоевавший популярность".

Александр БОЙКОВ, Михаил ФИЛИМОНОВ («ЭГ» № 49, 2003)

Короткая память

ЖЕНА-АЛКОГОЛИЧКА ИЗМЕНЯЛА ОБОДЗИНСКОМУ СО ЛЬВОМ ЛЕЩЕНКО

теперь она и его взрослые дочки вымогают деньги у женщины, с которой изгнанный ими из дома певец прожил последние годы жизни

В прошлом году, накануне заложения на Площади звезд перед ГЦКЗ "Россия" именной "звезды" легендарного певца Валерия Ободзинского, мы опубликовали большое интервью с Анной Есениной, которая прожила с ним последние несколько лет его жизни ("ЭГ" № 38, 2002). Рассказав без прикрас о непростой судьбе исполнителя хитов "Эти глаза напротив" и "Восточная", она посетовала на большое количество посмертных спекуляций на его имени и призвала всех, кто сейчас пытается поживиться за счет Валерия Владимировича, наконец, угомониться и оставить его в покое. Увы, похоже, этот призыв не был услышан. Не прошло и года, как свистопляска вокруг Ободзинского возобновилась с новой силой. Причем, что самое удивительное, на сей раз ее инициаторами оказались люди певцу вроде бы не чужие - его первая жена Нелли Ободзинская (в девичестве - Нэля Кучкильдина) и его дочери Анжела и Валерия…

- После смерти Валерия Владимировича Анна Есенина объявила себя его вдовой и присвоила себе все права на его творческое наследие, - заявила нашему корреспонденту Алле Поповой Нелли Ивановна. - На самом деле его законной вдовой являюсь я. Когда Валера умер, у него в паспорте стоял штамп только о регистрации нашего с ним брака. А Есенина вообще никогда не была замужем за Валерой. Он просто жил у нее на квартире и воспринимал ее исключительно как своего администратора. Есенина всегда была его поклонницей, а когда мы разошлись, у Валеры были трудности в жизни, вот она и пригласила его жить к себе. Я тогда к Есениной очень хорошо относилась. Она помогла Валере записать диск "Дни бегут" с песнями Вертинского. На мой взгляд, это была очень удачная работа. Они долгое время общались, и когда Валера однажды пришел нас навестить, я ему намекнула: "А чего ты не женишься на ней?". Надо было видеть его лицо в этот момент - он страшно возмутился: "Ты думай, что ты говоришь! Выброси все мысли об этом!". После его смерти она приходила к нам домой, мы очень дружелюбно общались. Мы никогда не задумывались, что эта женщина способна плести страшные интриги. Только теперь, анализируя, мы понимаем, как много зла она нам сделала. Когда Валера готовил свой новый диск, он услышал, как поет Анжела. Она как раз только вернулась из Израиля с гастролей с группой "Мона Лиза". И он сразу поставил условие: "На этом диске должно быть две-три песни в дуэте с Анжелой!". Но Есенина тут же запротестовала: "Да какая Анжела певица! Да у нее нет голоса! Не надо портить альбом этими песнями!". Так она запретила Анжеле петь с отцом.

- Я вспоминаю, как часто она мне звонила по телефону и говорила: "Анжела, твой папа тебя не любит! Он вообще не любит своих детей! Он не хочет тебя расстраивать и не говорит тебе сам, поэтому он попросил меня тебе сказать об этом!", - подхватила Анжела. - А я, как дурочка, верила. Никогда не забуду, как она пришла к нам в гости и принесла какую-то кассету: "Вот вы все думаете, что Валера порядочный человек, что он слова грубого никому не скажет, а вы послушайте, каков он в жизни!". Она поставила кассету, на которой было записано что-то ужасное: она, видимо, напоила папу, и доставала его всякими глупостями, он же в ответ крыл ее матом, а она всю эту гадость записывала, чтобы "порадовать" детей. Каким жестоким человеком надо было быть, чтобы детям так выставлять их родного отца!

   Нелли Ивановна: Мы с Валерой прожили очень много лет вместе, родили двоих детей. Даже в самой критической ситуации он никогда не ругался матом. А если ругался, только в шутку или по работе. Дома он себе ничего такого не позволял. А тут эта кассета. Это до какого состояния надо было его довести, чтобы он матюгался!!! А еще у нее целый альбом фотографий есть, где Валера пьяный лежит. Я еще тогда ее спросила: "Зачем ты так его оскорбляешь? Не вздумай никому показывать эти снимки!". А она всем направо-налево их демонстрировала: мол, смотрите, какой Ободзинский пьяный валяется! Как у нее только рука поднималась? А сколько грязи она написала в газетах после его смерти: что он и пил, и как ей, бедной, тяжело с ним было, и что он был маленький и некрасивый, плохо одевался! А на самом деле такого мужика еще и поискать. Помню, он подарил мне шикарную шубу. А потом выяснилось, что для ее покупки он отработал ни много, ни мало 200 концертов. Так он умел любить! Был высоким, красивым, а так, как он одевался, никто в нашей стране не одевался.

   Анжела: Последней каплей стал концерт в ГЦКЗ "Россия" и церемония закладки именной "звезды" отца на Площади Звезд. По традиции сертификат о закладке звезды вручают кому-то из самых близких родственников. Перед концертом меня заверили, что сертификат о "звезде" будет вручен мне как старшей дочери Ободзинского, что меня вызовут на сцену, и я скажу слово в память отца. Но в день концерта мне деликатно объяснили, что сертификат получит Анна Есенина. На церемонии даже не объявили, что присутствуют дети Валерия Ободзинского, не говоря о том, что никто нам не дал слова.

   Нелли Ивановна: Весьма забавно было смотреть на рыдающую Есенину, объявленную как вдову Валеры, когда рядом с ней стоял ее законный муж. При этом мне с трудом дали пригласительные билеты на концерт, посвященный памяти моего покойного мужа. А с банкетом получилось вообще унизительно. Продюсер концерта и Есенина перед концертом нас заверили, что никакого банкета не будет, и я как порядочная наготовила дома разных блюд, приготовилась к приходу гостей. Думала, раз не будет банкета, после концерта приглашу самых близких людей Валеры к себе домой, посидим, помянем. Пригласила я и Есенину, а она мне в ответ: "Так сейчас же банкет, возьми одно приглашение!". Я была в шоке: одно приглашение на всю семью Валерия Ободзинского!!! Мы, конечно, все прошли, посидели, и на банкете произошел скандал между мной и Анной. Я высказала ей все, что о ней думала. Ведь все деньги - гонорар за концерт - получила именно Есенина, и ни копейки не досталось детям Валеры. Я всегда говорила: мне лично ничего не надо, но мои дети должны иметь то, на что они имеют полное право.

Анжела: Я должна была петь в концерте две песни из папиного репертуара - "Первое апреля" и "Анжелу". Я все приготовила, а в итоге мне разрешили петь только "Анжелу", да и то только один куплет. Остальные куплеты звучал папин голос на записи. Прошлой осенью после того злополучного концерта я решила сделать программу памяти своего отца и показать ее в Израиле. Я пригласила разных артистов, была полная договоренность со всеми, и вдруг письмо от Анны Есениной в "Москонцерт": "Я, вдова и единственная законная наследница певца Валерия Ободзинского, запрещаю показывать программу памяти моего покойного мужа в Израиле. Анна Есенина". Гастроли были сорваны. Эта самозванка просто перешла мне дорогу.

   Нелли Ивановна: У нее нет и никогда не было прав на творческое наследие Валерия Ободзинского. Она заставила Валеру в последние дни его жизни подписать какую-то "левую" бумажку, где он якобы завещает ей все права на свои песни. Что это за "документ" - до сих пор не знает никто. Она его просто никому не показывает. При этом Есенина постоянно выпускает диски с записями Валеры. За эти годы она выпустила более 10 разных альбомов, за каждый из которых получила немаленькие гонорары. И ни разу она не поделилась с детьми. По глупости, я в свое время отдала ей почти все фотографии Валеры, которые были у нас дома. Сам Валера всегда говорил: "Фотографируюсь и собираю свои фотографии только для того, чтобы они достались моим детям!". Есенина обещала сделать альбом о его творчестве. Так все материалы остались у нее, и она не собирается их возвращать. Я как-то приехала к ней и попросила какие-то фотографии, которые она у меня забрала, чтобы хотя бы сделать копии. Она мне категорически отказала. Когда мы жили с Валерой, мы никогда не афишировали наших отношений на тусовках. А Есенина, наоборот, старалась всячески войти ко всем в доверие, всем понравиться. Она не один год на это потратила и в результате добилась своего: ей стали верить. Мы и сами верили: раз она издает диски, значит, имеет на это права.

   Анжела: По закону права на наследство Валерия Ободзинского должны принадлежать нам, его дочерям. Но в связи с обманами Есениной мы никогда не думали оформлять наследство на себя. Срок нашего с Валерой вступления в наследство закончился примерно тогда, когда был концерт в ГЦКЗ "Россия" и закладка "звезды" отцу. Как раз тогда мы окончательно поссорились с Анной. Оказывается, она выжидала эти пять лет для того, чтобы потом просто наплевать на нас. Но мы не отчаялись и подали иск в суд. Наняли для этого адвоката. Прошло полгода, а с нашими документами все тянут и тянут. В итоге летом нам заявили, что дело утеряно, оно пропало из суда, а причины исчезновения неизвестны. Кому оно понадобилось - остается только предполагать. Теперь мы заново начинаем этот процесс. Надеемся, что решение суда будет справедливым, что мы сможем оформить права на наследство. А главное - мы хотим, чтобы люди поняли, кто такая Анна Есенина, и перестали ей доверять. Женщина, которая так подло поступает с детьми человека, который ей якобы дорог, которая зарабатывает на его имени немалые деньги, которая строит интриги и козни в адрес нашей семьи, считаю, просто недостойна памяти такого светлого человека, как мой отец. Нам ничего от нее не надо, просто мы хотим, чтобы издатели дисков обращались не к ней, а к нам, чтобы люди знали, что у Валерия Ободзинского есть законные наследники, а не самозванцы. Мы хотим только правды…

По правде говоря, некоторые моменты в заявлении Нелли Ивановны и Анжелы нас сильно озадачили. Особенно - пассаж про огромные барыши, которые якобы принес Есениной прошлогодний концерт в "России". Дело в том, что продюсер этого концерта Константин Робакидзе год назад рассказывал нам, что расходы по его организации были в несколько раз больше сборов от продажи билетов, и их удалось покрыть лишь благодаря спонсорским вливаниям ("ЭГ.Москва" № 37, 2002). Каким же образом Есенина ухитрилась нажиться на откровенно убыточном мероприятии?

   - Нелли Ивановна что, с ума сошла?! - возмутился Константин Робакидзе. - Никаких денег - ни больших, ни малых - Анька с этого концерта не получала. Им просто неоткуда было взяться. Да, если бы концерт шел пять дней подряд, на нем можно было бы заработать. Но для этого нужно было бы в пять раз больше заплатить за аренду зала, за оркестр и т.д. А я на один-то концерт с трудом собрал нужную сумму. Да Анька про деньги никогда и не заикалась. Для нее было главным, чтобы концерт прошел достойно. Вот семья Нелли Ивановны и впрямь хотела денег. Тем не менее, они все подписали официальные договоры, что не возражают против проведения концерта и никаких материальных претензий не имеют. Что же они теперь возмущаются?! Да, выступление Анжелы сократили. Но это было сделано по требованию главного режиссера "России". Тамару Миансарову, Галину Ненашеву, Вадима Мулермана и других звезд он вообще выкинул из программы. Анжела должна радоваться, что ей хоть так дали выступить. Что касается сертификата о "звезде", сначала его действительно хотели вручать первой жене и дочерям. Но, поскольку Ободзинский последние годы не имел к этой семье никакого отношения и жил с Анькой Есениной, решили вручить сертификат ей. Когда эта семья выкинула Ободзинского на помойку, Анька выняньчила его и продлила ему жизнь. И имеет все основания считаться его последней женой. Кстати, где это Нелли Ивановна увидела ее "законного мужа", который якобы стоял рядом с ней на церемонии заложения "звезды"? Вообще-то, у Аньки никакого мужа нет. А на церемонии рядом с ней стояли поэт Андрей Дементьев и директор "России" Вячеслав Карпов…

Как ни странно, предположение о психическом нездоровье Нелли Ивановны, высказанное продюсером в сугубо переносном смысле, было не таким уж далеким от истины. Это неожиданно выяснилось в ходе нашего общения с 82-летним Павлом Шахнаровичем - старейшим в России концертным администратором, который долгие годы работал с Валерием Ободзинским и был в курсе всех перепитий его личной жизни.

   - В конце 70-х годов Нелли Ивановна лежала в психушке, - поведал Павел Александрович. - Но, видимо, не долечилась. Ее положили туда после того, как она пыталась повеситься. Валера тогда уже не хотел с ней жить. Не хотел второго ребенка - Леру. И на этой почве у нее произошло помутнение рассудка. Да, поначалу Валера действительно был в нее влюблен. Они познакомились в начале 60-х годов в Иркутске. Нелли училась там в институте. А еще никому неизвестный Валера приехал туда с концертом от Костромской филармонии. Он вовсе не был таким высоким и красивым, каким представляется теперь Нелли Ивановне. К тому же много пил. Но он был молод и симпатичен. А главное - пел очень хорошо. И Нелли не смогла перед ним устоять. Год они переписывались и перезванивались. А потом Нелли начала сопровождать Валеру на гастролях. К тому времени я уже стал его администратором. И из-за Нелли у меня в каждом городе возникала куча проблем. По тогдашним правилам, жить в гостинице в одном номере без штампа о регистрации брака им было нельзя. Приходилось снимать Нелли отдельный номер. А ночами она тайно пробиралась к Валере. "Да распишитесь вы, наконец!" - говорил им я. А тогда за 2-3 месяца нужно было дать объявление в газету о намерении вступить в брак да еще 2-3 месяца ждать, пока его напечатают. В конце концов, во время гастролей в Красноярске я договорился с сотрудниками крайкома партии, и они помогли расписать их в обход правил. Первое время Валера и Нелли жили в Москве у меня в коммуналке. Именно туда из роддома привезли Анжелу. Потом в этой же квартире они снимали комнату. А уже потом Валера купил квартиру на Переяславской улице. Вроде бы все шло хорошо. Увы, в 70-х годах Валера остыл к Нелли как к женщине. Нет, он хорошо к ней относился, заботился о ней, покупал ей дорогие подарки. Нелли Ивановна никогда не работала. Она числилась у нас в коллективе костюмершей, что позволяло ей за казенный счет ездить с нами на гастроли. Но реально как костюмерша она ничего не делала. Максимум - гладила Валере рубашки. Потом она начала пить. У нее это потомственное. И отец, и мать у нее были алкоголиками. На гастролях к Валере в гостиницу постоянно приходили гости - из филармонии, из обкома партии. Сам он тогда не пил, находился в "завязке". Посидит минут пятнадцать и говорит: "Извините, я устал. У меня завтра концерт. Я пойду спать". А мы сидели с гостями до трех ночи, а то и до утра. Я-то еще как-то старался не перебирать лишнего. У меня все-таки с утра были дела. А у Нелли-то никаких дел не было. И она пила - будь здоров! То же самое происходило и в Москве. Каждый день она собирала гостей, и начиналась пьянка. Потом Нелли спуталась с каким-то официантом с парохода, который был очень похож на Валеру. Из-за этого Валера долго не признавал младшую дочь. Он считал, что это не его ребенок, а этого официанта. Мне даже пришлось вместо него забирать Леру из роддома. 

В довершение всего Валера узнал, что Нелли переспала со Львом Лещенко. Это его окончательно добило. "Ты ведь знал об этом? - выпытывал он у меня. - Почему ты мне не сказал?". После этого Валера развелся с Нелли и в 1979 году женился на своей землячке-одесситке Лоле Кравцовой. Уходя к ней, он взял с собой только пять ценных книг "История царской тюрьмы". А все остальное оставил Нелли - и картины, и хрусталь, и дорогие сервизы, и золото с бриллиантами. Увы, Валера к тому времени снова начал безобразно пить. Я считаю, что именно Нелли была в этом виновата. В той атмосфере, которую она создала в доме, даже человек, который никогда капли в рот не брал, и то бы запил. Сначала Валера год сидел на "колесах". Потом сам бросил. Какое-то время держался. А потом все-таки сорвался. Помню, как Лола, я и запойный администратор Костя Михеев из Москонцерта втроем клали Валеру в областную психиатричку на улице 8 марта. Он был как мешок и совершенно ничего не соображал. Это было что-то ужасное. Терпеть его таким могла только Аня Есенина. Причем, такого, что он вытворял по отношению к ней, с Лолой он себе не позволял. Лолу он ногой по башке не бил. Думаю, Валера боялся ее отца - заслуженного человека, капитана круизного теплохода "Азербайджан". Но пить он пил исправно. В итоге Лола его выставила. Как она сама мне говорила, она устала от его пьянства. По той же причине, и я вскоре перестал с ним работать. Нелли Ивановна все это время никакого интереса к отцу своих дочерей не проявляла. У нее тогда была своя бурная жизнь. Она одного за другим меняла мужиков. Сначала ее любовником был 22-летний мальчик Ядик. Потом выяснилось, что он вор. Не помню, то ли его арестовали, то ли он ударился в бега. Его сменил армянин Эмиль. Кстати, неплохой мужик. Он Нельку очень любил. К сожалению, он вскоре умер. Потом был еще какой-то грузин. В общем, ей было не до Валеры. Между тем, уйдя от Лолы, Валера пришел ко мне и сказал: "Я не буду больше пить. Уговорите Нелли, чтобы она со мной снова сошлась". Это был шаг отчаяния. 

Ему просто некуда было деться. Нелли не хотела принимать его обратно. Но я провел с ней большую работу. Часами увещевал ее, что у них все-таки две дочки, что все-таки отец будет с ними. И в итоге уговорил. Они второй раз расписались. Но прожили вместе недолго. Валера продолжал пить. В итоге в 1988 году Нелли с ним развелась и расписалась с поляком Анджеем Янчаком. Замужем за этим человеком она была и на момент смерти Валеры. Таким образом, она никак не могла быть его вдовой. Да, Аня Есенина формально тоже не была с ним расписана. Но фактически она была его гражданской женой. А на свое творческое наследие Валера оставил ей завещание. Это не какая-то "левая" бумажка, как говорит Нелли Ивановна, а официальный документ, заверенный нотариусом. И составлен он был вовсе не в последние дни, а за два года до его смерти. Причем, по инициативе самого Валеры. Нелли и Анжела сейчас ставят Ане в вину, что она якобы порочила Валеру в глазах дочерей, показывая компроментирующие его пленки и фотографии. Такое сказать можно было только от больных мозгов. На самом деле они и без всяких пленок и фотографий не раз видели, как он пьяный валялся и крыл всех матом. А гораздо чаще они видели в таком состоянии саму Нелли Ивановну. Иногда она доходила до того, что у них на глазах в голом виде спала посреди комнаты с каким-нибудь очередным мужиком. Анжела и Лера с детства впитывали эту атмосферу. И в итоге обе стали алкоголичками. Пить и трахаться - вот в чем они видели смысл жизни. Лера однажды напилась и пыталась выброситься с балкона. Слава Богу, Анджей в последний момент успел схватить ее за ногу и затащить обратно. И Анжелу в пьяном виде тоже постоянно преследовали мысли о самоубийстве. Аня приложила немало усилий, чтобы они перестали пить. И долгое время попросту их содержала. Сначала Анжела жила у нее дома на полном ее иждивении. Потом - Лера. 

Даже платье, в котором Анжела выступала в "России", было куплено на Анины деньги. И песни Аня ей за свой счет записывала. В том числе, то самое "Первое апреля", которое она якобы не дала ей спеть. После всего этого они еще смеют говорить, что Аня их обкрадывала! Да они молиться на нее должны за все, что она сделала для их семьи! И что за бред, будто их не пускали на концерт в "России"?! Я точно знаю, что Нелли получила 12 пригласительных билетов, а Анжела и Лера - еще по 10. Сколько всего у них было приглашений на банкет после концерта, мне неизвестно. Но Нелли была на банкете с двумя подругами, Анжела - с любовником, Лера - с мужем и свекровью. Плюс еще два приглашения из своих Нелли дала мне для моей знакомой журналистки. Присутствовал я и при том безобразном скандале, который она устроила на банкете. Нелли Ивановна напилась и кричала, что Аня - бл…ь, что она увела у нее мужа, а у детей - отца. Досталось от нее и мне. Она заявила, что все годы работы с Валерой я жил за его счет, а теперь клевещу на него в интервью, рассказывая, что он пил. Говорила Нелли Ивановна и о том, что мы с Аней якобы получили за концерт много денег и разделили их между собой, а с ними не поделились. "Дайте мне денег! - начала требовать она у одного из спонсоров концерта Саши Маношина. - Мне деньги нужны. Мне надо девочек воспитывать". "А сколько, простите, лет вашим девочкам?" - поинтересовался он. "Лере - 24, - ответила Нелли Ивановна. - А Анжеле - 33 года". "Вы знаете, мне 34 года, - сказал Саша. - Но я давно сам зарабатываю". После этого она взяла полиэтиленовый пакет и начала сгребать в него со стола выпивку и закуску. Это был такой позор! Но в этот раз Нелли Ивановна перешла всякие границы. Мало того, что все ее обвинения в адрес Ани - ложь от первого до последнего слова, так теперь она вынесла их на страницы газеты. Можно смело идти к прокурору и возбуждать против самой Нелли Ивановны уголовное дело о клевете…

Что Нелли Ивановна и ее дочери сами крайне некрасиво вели себя по отношению к Валерию Владимировичу - подтвердил и еще один близкий певцу человек - 57-летняя Светлана Силаева. Она никогда не афишировала свои отношения с Ободзинским и не только сама не давала никаких интервью, но и другим категорически запрещала упоминать свое имя в прессе. Однако, узнав о скандальном заявлении Нелли Ивановны, решила, что больше не имеет права молчать.

   - "Трудности", которые, по словам Нелли Ивановны, возникли в жизни у Валеры, создала ему она сама, - внесла ясность Светлана Сергеевна. - Вернувшись однажды в Москву с гастролей, он позвонил ей из аэропорта и сказал, что через час-полтора будет дома. На что Нелли Ивановна ему ответила: "В доме много гостей. Тебе ночевать негде". Боюсь ошибиться, но, по-моему, в тот день выходила замуж их старшая дочь Анжела. Это был 1987 год. В то время Валера работал с ансамблем "Кинематограф" под руководством Бориса Рычкова. Он был вынужден вместе с администратором ансамбля Володей Аксельродом снять квартиру на Таганке около Птичьего рынка. А потом он оказался у меня. И прежде, чем попасть к Анне Есениной, прожил со мной почти четыре с половиной года. Познакомились мы с ним в 1986 году. Моя подружка Валя Шилова работала в Росконцерте машинисткой. Она знала, что Валера очень нравится мне как певец. И, когда он однажды к ним пришел по каким-то делам, попросила у него автограф для меня. 

Валера достал свою визитку и написал на обратной стороне: "Светлане, желаю удач и много-много счастья!". И под росписью указал свой домашний телефон. "Пусть она мне позвонит!" - сказал он Вале. "Света звонить не будет, - сразу предупредила его Валя. - Она не из числа фанаток, которые стремятся приблизиться к своему кумиру. Ей просто нравится ваше творчество". "Ну, хорошо, я подожду", - сказал Валера. А через неделю, так и не дождавшись моего звонка, он снова пришел в Росконцерт и сам попросил у Вали мой телефон. Когда на работе меня позвали к телефону, и я услышала в трубке: "Светлана, здравствуйте, это Валерий Ободзинский", - я чуть на пол не рухнула от неожиданности. В течение года он мне позванивал. Только потом я решилась на встречу с ним. Мы проговорили до трех часов ночи. Тогда-то я и узнала об его изгнании из собственного дома. Съемная квартира, где они ютились с Аксельродом, привела меня в ужас. И я предложила Валере переехать ко мне. В тот момент я даже не задумывалась, что будет дальше и зачем вообще мне все это нужно. Как только Валера пришел ко мне в дом, мы договорились, что он год не работает и приходит в себя. Он ведь тогда и пил, и на наркотиках сидел - то седальгин глотал пачками, то перешел на беллотаминал. Я всеми правдами и неправдами снимала его с этих таблеток. Кидала в пузырек от беллотаминала похожие по виду драже валерьянки. И постепенно пересадила его на валерьянку. А в дальнейшем заменила ее чаем с корнем валерианы и пустырником. Потом у Валеры случилась очень тяжелая травма. Он сломал ногу. Ему делали операцию. В колено вставляли штыри. Я дневала и ночевала у него в больнице. А потом фактически заново учила его ходить. Массаж ему делала. Где же были эти доченьки, когда папа болел? Ну, ладно - Лера, она была еще маленькая. А Анжела была уже замужем. Но она приезжала только тогда, когда ей не хотелось ехать к маме или когда она ругалась со своим мужем Сережей. Тогда она могла зависать здесь неделями. А когда Валера попал в больницу, она ни разу его не навестила, хотя прекрасно знала о случившемся. Потом Валера как-то заехал к Нелли Ивановне на Переяславскую. А у них же в доме постоянно шли пьянки-гулянки. И кто-то из гостей его избил. У него было сотрясение мозга. Я тогда сказала Нелли: "Я попытаюсь отвести его в платную поликлинику на Большую Почтовую, но, если мне не удастся лечить его там или мне не хватит денег, я его привезу к вам, по месту прописки, чтобы его лечили бесплатно". На что она мне заявила: "Если ты его привезешь, я его упеку в психушку!". 

Вот какое у них было отношение к Валере! У них всегда на уме были одни деньги. Валера рассказывал мне, что работал по несколько концертов в день, приезжал с гастролей, отдавал Нелли по несколько тысяч рублей (это в советское время!), а через неделю она уже говорила ему, что денег нет. Он сам не знал, куда она их девала - то ли складывала куда-то, то ли отправляла родителям в Свердловск. Точно так же Нелли Ивановна эксплуатировала и своего следующего супруга Анджея. Он возил сюда товары из Польши. Старался, из кожи вон лез. Но, как только у него возникли трудности с бизнесом, он сразу перестал быть ей нужен. То же самое произошло и с Валерой. На галстучную фабрику, где его в 1991 году нашла Анна Есенина, он пошел работать вовсе не потому, что ему негде было жить. В то время он жил у меня. Но так получилось, что я тогда работала одна, а у меня на руках оказалась дочь с 2-месячным ребенком. И Валера взялся сторожить эту фабрику, чтобы хоть как-то помочь нашей семье. Пойти петь он не мог. Было перестроечное время. На эстраде всем уже заправляла мафия. И потом он много времени не работал и просто боялся выходить на сцену. Хотя очень этого хотел и постоянно об этом плакался. Ему нужна была поддержка. И эту поддержку он нашел в лице Анны Есениной. Валера стал ей звонить, навещать ее, просить о помощи. В итоге я решила, что ему лучше жить у нее. Хотя все эти годы он считал и называл меня своей женой и даже предлагал мне вступить с ним в законный брак и взять его фамилию, думаю, что с его стороны любви ко мне никакой не было. В большей степени я была для него нянькой и матерью. Он часто так и обращался ко мне: "Светонька, мамонька". Я сделала для него все, что было в моих силах. Увы, больше я ничем ему помочь не могла. А Анна работала и с Аллой Баяновой, и с Борисом Рубашкиным, и у нее были все нужные связи, чтобы он мог снова начать петь. Когда Валера приехал к ней с вещами, у нее, бедняжки, был шок. Она позвонила мне и сказала: "Светлана Сергеевна, да, я хотела и хочу помочь Валере, но я думала, что я буду с ним только работать, а жить он будет у вас". Но мне уже не хотелось ничего менять. Так Валера и остался у Анны. Естественно, я не забывала о нем и постоянно интересовалась, что с ним происходит. Подружилась я и с Анной. Она замечательный человек. И мне очень обидно слышать сейчас в ее адрес несправедливые обвинения. Что Анна якобы не давала Анжеле петь с отцом - это неправда! Когда еще был жив Валера, и Анжела обращалась к нему за помощью, он ей коротко и ясно говорил: "Если ты считаешь, что у тебя есть голос, есть талант, пробивайся сама! А на моем имени не спекулируй! И от меня помощи не жди! Мне никто не помогал". И что Анна отняла у Нелли Ивановны все фотографии Валеры - тоже неправда! Он сам забрал у нее альбом с фотографиями и принес его сначала ко мне в дом, а потом - к Анне. Причем, этот альбом был в жутком состоянии. У меня так и не дошли руки им заняться. А Анна, наконец, привела его в порядок. И уж совсем мне непонятны претензии Анжелы по поводу "звезды"! Когда Анна ее "пробивала", Анжела первая сказала, что ей эта "звезда" не нужна. Что же она теперь обижается, что сертификат вручили не ей?!

- На самом деле весь сыр-бор из-за этих прав исходит от одного человека, который сейчас состоит в семье Нелли Ивановны, - вмешалась в разговор дочь Светланы Сергеевны Аня. - Он и настропалил их всех, что, отняв у Есениной права, можно зарабатывать хорошие деньги, а вы, мол, глупые тетки, уши развесили. Я этого человека прекрасно знаю. Это муж Леры Дима Панин. Еще прошлой осенью он выложил мне все свои замыслы и даже попросил меня об одной услуге - в случае судебных разбирательств выступить свидетелем с их стороны и подтвердить, что Есенина якобы обобрала их семью и что Валера бы не умер, если бы он жил не у Есениной, а в другом месте. Нелли Ивановна и девчонки сами никогда бы ничего подобного не затеяли. В принципе, люди-то они неплохие. К сожалению, они слишком зациклены на материальных ценностях. Поэтому они так и ухватились за затею Димы Панина…

   Естественно, обратились мы за комментариями и к самой Анне Есениной, но она была крайне немногословной.

   - Я не чувствую себя ни в чем виноватой перед Нелли Ивановной и девочками, - заявила Анна Альбертовна. - Поэтому ничего опровергать и доказывать не собираюсь. Те, кто имел непосредственное отношение ко всем этим событиям, и так знают, как все было на самом деле. А что подумают все остальные - мне без разницы…