Стремление к сцене завело певца в компанию фашистов из общества «Память»

Этой осенью отмечаются сразу две годовщины суперпопулярного в начале 90-х автора и исполнителя песен Игоря ТАЛЬКОВА – 65-летие его появления на свет и 30-летие трагической гибели. В день рождения артиста 4 ноября на телеканале ТВЦ состоится премьера приуроченного к юбилею документального фильма «Игорь Тальков. Последний аккорд». Музыкальный обозреватель «Экспресс газеты» участвовал в создании этой ленты в качестве редактора и, воспользовавшись случаем, пообщался с людьми, которые когда-то помогали еще мало кому известному Талькову пробиваться на телевидение и радио.

   - Тальков пришел ко мне по наводке радиоведущей Дианы Берлин, - поделилась воспоминаниями автор фильма - создательница легендарных телепередач «Шире круг» и «Споемте, друзья!» Ольга Молчанова. - «Помоги парню! – попросила меня Диана. – Ему нужны эфиры». Помню, мы стояли с Игорем на одной из лестниц телецентра, курили и разговаривали. До этого я уже где-то видела его. Но внимательно рассмотрела впервые. Игорь мне сразу понравился внешне. У него были красивые голубые глаза с длинными ресницами. При этом мне было его немножко жалко. Он все время рассказывал, как его на телевидении не любят, как не снимают и вырезают. А если мужчина мне нравился, я всегда бралась ему помогать. С творчеством Игоря я тогда была мало знакома. И не придумала ничего более оригинального, чем предложить ему съемку с песней Давида Тухманова «Чистые пруды». Других я просто не знала. «Вас снимали когда-нибудь на Чистых прудах?» - спросила я. «Представляете, никогда», - ответил Игорь. Так появился знаменитый клип 1988 года, где он поет на бульваре около театра «Современник». Мой режиссер Марк Рождествин сделал его буквально за три дня. Как я узнала от внука Марка – актера Валентина Садики, который принимал участие в нашем фильме о Талькове, этот клип до сих пор востребован и на YouTube уже набрал более 10 миллионов просмотров.

   В июне 1991 года я с большой группой артистов поехала в Одессу снимать очередной выпуск программы «Споемте, друзья!». И в числе других взяла с собой Талькова. Съемки проходили на открытой сцене в одесском парке Шевченко. У нас было запланировано 3 съемочных дня. Но мы закончили раньше. И один день у нас остался свободным. «Может, снимем в этот оставшийся день мою социальную программу?» - предложил мне Игорь. Я позвонила своему главному редактору Кире Анненковой. Она была человеком строгим, очень соответствовавшим советскому времени. Вместе с тем позволяла многое, чего другие не позволяли. И дала нам добро на съемку концерта Талькова. А утром мы проснулись и – о, ужас! - обнаружили, что за окнами гремит гром, сверкают молнии, и все небо затянуто жуткими тучами. «Наверное, со съемкой ничего не получится», - сказала я Игорю. «Ольга Борисовна, я вас прошу, не надо ничего отменять! – начал уговаривать меня он. - Уверяю вас, что все будет в порядке». И каково было мое изумление, когда к началу концерта тучи над парком Шевченко внезапно разошлись. Во всей Одессе бушевала гроза. А у нас на протяжении полутора часов, пока Игорь выступал, было голубое небо, и светило солнце. Лишь когда концерт закончился, тучи снова сомкнулись, и на парк обрушился дождь. Это была просто фантастика! Какое-то чудо имени Талькова!

   Чтобы укрепить позиции Игоря и поднять шансы на выход его концерта в эфир, я придумала дополнить музыкальные номера его беседой о творчестве с выдающимся поэтом Леонидом Дербеневым. Леонид Петрович был одним из ведущих одесского выпуска «Споемте, друзья!». И проникся к Талькову большой симпатией. Их беседу мы снимали уже по возвращении в Москву у Игоря дома. Он жил на окраине в ужасной «хрущевке» с двумя проходными комнатами. Там было так тесно, что негде было разместить аппаратуру. Пришлось вести съемку одной камерой. Она была направлена на Талькова. И Дербенев попадал в кадр только боком. Из-за этого Леонид Петрович на меня даже обиделся. «Ничего себе показали! - наехал на меня он. – Одно мое ухо и было видно!». А нам просто некуда было поставить вторую камеру, чтобы показывать его лицо. Вообще, было крайне удивительно, что артист, который уже снискал достаточную популярность и собирал стадионы, ютился в таких жутких условиях. Он так и не успел толком воспользоваться плодами своего успеха. И семья Игоря после его смерти осталась практически ни с чем. Я хотела для нашего фильма снять его вдову Татьяну в домашней обстановке. Но она отказалась пустить нас домой. Явно стеснялась показывать свою квартиру. «Ни в коем случае! – сказала Татьяна. - Не позорьте меня, Ольга Борисовна!».

   Последний раз мы встретились с Тальковым в сентябре 1991 года на дне рождения Андрея Державина. Это было за две недели до гибели Игоря. Он подошел ко мне и спросил, как продвигается монтаж концерта. «Мы еще не начинали его монтировать, - сказала ему я. - И, возможно, не начнем. Я получила информацию, что вы вступили в общество «Память» - эту жуткую антисемитскую организацию полуфашистского толка. И у меня возникли сомнения, стоит ли вообще выпускать ваш концерт». Тальков чуть не заплакал. Стал уверять, что это все ложь. «Ольга Борисовна, меня подставили, - объяснял он. – Убедили пойти на их сборище. Я не знал, что эти люди из себя представляют». Говорилось это так эмоционально, что я тогда поверила Игорю. Концерт мы смонтировали уже после того, как он погиб. Под названием «Не допев куплета» его показали на Первом канале в 1992 году. И только сейчас, когда я взялась делать про Талькова фильм, мне стало понятно, что он меня обманул, и с лидером «Памяти» Дмитрием Васильевым его на самом деле связывала близкая дружба. Я увидела кадры, где Игорь в офицерском кителе с фальшивыми медалями обнимается с ним и чуть ли не взасос целуется. Услышала его слова в интервью: «Я готов поддержать любую партию, которая даст мне возможность выступать». После этого мое отношение к Игорю стало каким-то двойственным. Тем не менее, его творчество мне по-прежнему нравится. Особенно стихи. Если бы он еще поучился и пообщался с людьми этого цеха, из него мог бы вырасти большой поэт.

   - Игоря я впервые увидела в середине 80-х в концерте Саши Серова, который проходил на небольшом стадионе, - поведала легенда радиоэфира Диана Берлин, снимавшаяся в фильме Молчановой. - Саша пригласил его выступить на «разогреве» перед своим выступлением. Ни тот, ни другой тогда не были знамениты. Игорь еще работал у Давида Тухманова в группе «Электроклуб». Только собирался уходить оттуда и начинать сольную карьеру. В том концерте Серова наряду с лирикой он уже исполнял «Кремлевскую стену» и другие политические песни. И просто покорил меня своей свободой, музыкальностью и артистичностью, что не всегда отличало эстрадных исполнителей. Его и нельзя было отнести к эстрадникам. Это было что-то непонятное для того времени. Характером Игорь отличался непростым. Стоило его чуть-чуть задеть, и он не мог себя удержать. Загорался, как спичка. Но у меня с ним сложились очень теплые отношения. Мы с ним оба Скорпионы по знаку Зодиака. Возможно, это нас сроднило. Мы понимали друг друга с полуслова. Хотя ради его блага иногда приходилось с ним спорить. Помню, когда он первый раз принес мне на радио песню «Россия», там были такие слова: «А приговор тебе прочел кровавый царь – великий Ленин». «Это надо поменять, - посоветовала я. – Такой текст никто никогда не пропустит». «Нет, я ничего поменяю», - уперся Игорь. «Тогда слушайте себя дома!» - в сердцах бросила я. А на следующий день он показал мне новый вариант, где вместо «великого Ленина» был «великий гений».

   Игорь всегда был готов прийти мне на помощь. Однажды мы делали в Лужниках концерт, посвященный юбилею одной радийной программы. Завершать его должен был Коля Расторгуев. Но в конце первого отделения пришла весть, что он заболел. А специально ради него из Люберец приехали целые автобусы ребят. Это было страшно. Казалось, живыми нас оттуда не выпустят. Я позвонила Игорю. Подумала и поняла, что это единственный человек, с которым эти ребята смогут смириться. Игорь только что вернулся с гастролей. Но, несмотря на усталость, приехал в Лужники и спас положение. К сожалению, в какой-то момент наши отношения с Игорем чуть не прекратились. Он пригласил меня на свой сольный концерт в зале «Россия». Я привела с собой друзей. И вдруг среди публики появилась шеренга людей в черном из общества «Память» во главе с Дмитрием Васильевым. Я сразу пошла за кулисы к Игорю. «Вы должны выйти на сцену и сказать, что концерта не будет, пока они не уйдут», - потребовала я. Но в ответ услышала лишь два слова: «Это всё». Больше тему «Памяти» мы с Игорем не обсуждали. Допускаю, что он сам поначалу не понял, с кем связался. Ведь Васильев не сразу стал одиозной фигурой. Он был просто артистом МХАТа. А Игорь всегда стремился к сцене, к театру. Возможно, на этой почве у них и завязалось знакомство. И дальше уже пошел наворот.

   Игорю во всех смыслах был нужен спасательный круг. Поэтому он так и назвал свой музыкальный коллектив. Набрал замечательных ребят. Но незадолго до его убийства у них произошел разрыв. И его уже некому было ни защитить, ни остановить. Вот тут-то и подоспели сволочи, хорошо знавшие психологию. 6 октября 1991 года в «Олимпийском» проводили футбольный матч с участием артистов эстрады. Накануне то ли Игорь Саруханов, то ли еще кто-то повредил ногу. Нужно было его заменить. Я знала, что Игорь увлекался футболом. И обратилась к нему с предложением выйти на замену. «У меня в этот день сборный концерт в Питере, - объяснил он. – Но, если вам это очень нужно, я приеду на ваш матч». «А концерт платный?» - уточнила я. «Да», - ответил Игорь. «Тогда езжайте спокойно в Питер и пойте!» – сказала я. Время было такое, что от денег нельзя было отказываться. А у нас никому не платили. «Найду кого-нибудь другого», - подумала я. А во время матча капитану команды артистов Вите Резникову позвонили друзья из Питера и сообщили, что Игоря убили. Это было ужасно. Игорь всегда говорил: «Я здесь ненадолго». «Не говорите глупостей!» – отмахивалась я. Если бы я знала, что все так произойдет, я бы, конечно, настояла, чтобы он остался в Москве играть в футбол. Но что случилось, то случилось. Это будет навсегда лежать тяжелым грузом у меня на сердце.

   Михаил ФИЛИМОНОВ («ЭГ» № 44, 2021)