93-летнюю женщину, прикованную к инвалидной коляске, выгоняют из собственной квартиры

Экс-солист легендарных групп «Високосное лето», «Виктория» и «Рок-ателье» Андрей Давидян, снискавший широкую известность блистательным выступлением в шоу Первого канала «Голос», скоропостижно скончался в возрасте 60 лет полтора года назад. Но только сейчас стало известно о том, какие поистине шекспировские страсти внезапно разгорелись после этого между многочисленными родственниками замечательного певца.

   - Незадолго до смерти Андрея Давидяна меня попросили представлять его интересы в судебном разбирательстве с заказчиком его выступления, - рассказала юрист Лаура Эскамилья Вега, обратившаяся на днях к нам в редакцию. - Этот человек пригласил его группу выступить на своем юбилее за 700 тысяч рублей. Заплатил им аванс – 300 тысяч. Но до последнего дня не мог договориться с ними об оплате необходимой звуковой аппаратуры. А потом обвинил группу Давидяна в срыве выступления и через суд потребовал с них в качестве компенсации 1 миллион 900 тысяч. Якобы вместо них ему пришлось за полтора миллиона пригласить другую группу. На самом деле она не стоила таких денег. Это были две никому неизвестные девочки, которым и по 10 тысяч никто бы не заплатил за их пение. И мне не составило труда доказать в суде необоснованность требований заказчика. В результате суд вынес решение в пользу группы Давидяна. Андрей был так вдохновлен этим успехом, что выдал мне генеральную доверенность и хотел, чтобы я урегулировала еще какие-то его дела. Но какие именно – сказать мне не успел. Внезапно его забрали в больницу с острой болью в животе. Выяснилось, что у него аппендицит. Оперироваться в обычной больнице он побоялся и настоял, чтобы его перевели в платную. Там ему занесли инфекцию, и возник перитонит. Пришлось делать еще одну операцию. Второй дозы общего наркоза его сердце не выдержало. Через несколько дней Андрей впал в кому. И 13 ноября 2016 года ушел из жизни.

   А дальше стали происходить совершенно невероятные события, которые я даже в страшном сне не могла себе представить. Все началось с того, что после поминок, проходивших у Альберта Сергина в клубе «Форте», где Давидян выступал около двадцати лет, мне позвонил пожилой мужчина, назвался старшим братом Андрея и спросил: «А нам с мамой кто-нибудь покушать привезет?». Я ничего не поняла и обратилась за помощью к концертному директору Давидяна Юрию Денисову, с которым познакомилась во время суда. «Да, у Андрея остались мама Злата Сергеевна Пляшкевич 1925 года рождения и старший брат Карэн 1948 года рождения, - просветил меня Юрий. – В силу возраста и состояния здоровья они фактически находились на его содержании». Я сразу же собрала какие-то продукты и полпервого ночи поехала к ним на квартиру в Крылатское. Оказалось, Злата Сергеевна, в прошлом известная пианистка, из-за травмы позвоночника прикована к инвалидной коляске, а Карэн страдает астмой и после перенесенного в детстве менингита не совсем дееспособен. С тех пор, как Андрей попал в больницу, к ним никто не приходил. И они остались без денег, без еды и без необходимой помощи. А самое ужасное – маме даже не сообщили, что ее младшего сына больше нет в живых. «Пойди и скажи ей об этом! – попросил меня брат. – Я не могу такое сказать». Из родственников Давидяна я знала только маму его младшей дочери Кати - его бывшую жену и бэк-вокалистку Анну Абрамочкину, которая присутствовала на похоронах. Я связалась с ней в надежде, что они с дочерью возьмут на себя заботу о Злате Сергеевне и Карэне. «Знаете, у нас с ними отношения не очень сложились», - заявила Абрамочкина. И дала мне понять, что помогать семье бывшего мужа в ее планы не входит.

   На девятый день все снова собрались в том же самом клубе «Форте» поминать Давидяна. Когда его друзья узнали от меня о бедственном положении мамы и брата, у них глаза вылезли на лоб. «Может, у Андрея остались какие-то сбережения?» - спросила их я. «Да, у него было собрано 15 миллионов на покупку жилья», -  вспомнили они. Проживал Андрей в последнее время не с мамой и братом в Крылатском, а на съемной квартире в районе метро «Аэропорт», где хранил свои концертные костюмы и аппаратуру. После того, как его увезли в больницу, в этой квартире продолжала оставаться его сожительница – стилист Виктория Колос, которая представилась врачам женой и забрала его ключи. Именно она давала нам костюм Давидяна и необходимые документы для похорон. «А что стало с деньгами и остальным имуществом Андрея?» - при всех друзьях поинтересовалась я у нее. «Деньги, которые находились у него в квартире, были нашими общими. Костюмы мы с ним тоже вместе покупали. Это все теперь по праву принадлежит мне», - огорошила меня Виктория. И на просьбу предоставить возможность осмотреть квартиру ответила категорическим отказом. Через консьержку, дежурившую в подъезде, мне удалось разыскать хозяйку квартиры, которая сдавала ее Давидяну. От нее я узнала, что Колос вернула ей ключи и отказалась от дальнейшей аренды. «Все имущество она забрала, - заверила меня хозяйка. – В квартире ничего не осталось». Консьержка подтвердила, что какие-то женщины и мужчины в течение недели выносили оттуда огромные баулы с вещами. А несколько дней спустя со двора забрали принадлежавший Андрею автомобиль «Лексус». По словам консьержки, его не смогли завести и увезли на эвакуаторе.

   Я обратилась в ОВД «Аэропорт» и сообщила о произошедшем хищении. «Нужно, чтобы об этом заявил кто-то из родственников покойного», - сказали мне полицейские. Анна Абрамочкина писать заявление отказалась. «Мы посоветовались с Викторией Колос и решили, что в этом нет необходимости», - объяснила она. А Злата Сергеевна, которую я продолжала каждый день навещать, по-прежнему не знала о смерти сына. «Где Андрей?» - настойчиво спрашивала меня она. «Может, он с какой-нибудь женщиной уехал», - пыталась успокоить ее я. Но маму мои выдумки не убедили. По ее словам, максимум – Андрей мог не звонить ей сутки или двое. А шел уже двенадцатый день, как он не появлялся. «Или вы мне говорите, что случилось с Андреем, или я звоню в полицию», - поставила ультиматум она. Мне ничего не оставалось, как сказать ей правду. Опасаясь, что ей станет плохо, я заранее вызвала платную службу скорой помощи. Но она так страшно кричала, что уколы обычного успокоительного на нее не действовали, и врачам пришлось сделать ей какой-то специальный укол, выключающий нервную систему. Когда Злата Сергеевна пришла в себя, я получила от нее доверенность и от ее имени написала заявление в ОВД «Аэропорт». Но полицейские не спешили ничего предпринимать для поиска пропавшего имущества. Свидетелей так и не опросили. Записи с камер видеонаблюдения не посмотрели. А потом и вовсе начали меня отшивать со словами: «Это наследственное дело. Разбирайтесь сами!». Единственное – они помогли нам забрать у Виктории Колос часть денег Андрея – 25 тысяч долларов и 9 тысяч евро. И то она отдала их лишь потому, что у него в съемной квартире лежал крупный аванс за не состоявшийся концерт в Алма-Ате, и поднялся вопрос о его возвращении, а иметь дело с заказчиками этого концерта, которые были людьми не такими беспомощными, как я, ей не хотелось. После этого Виктория поспешно легла в клинику неврозов и под предлогом, что я ее затерроризировала и довела до нервного срыва, от дальнейшего общения уклонялась. Злата Сергеевна просила оставить ей на память перчатки Андрея. «Хочу держать руки там, где были руки сына», - сказала она. Но даже такую малость от Виктории получить не удалось. Злату Сергеевну это настолько потрясло, что она попала в реанимацию. Оказалось, что у нее произошел инфаркт, и вся задняя сторона сердца умерла.

   А через полгода после смерти Андрея Злате Сергеевне пришло письмо от нотариуса Леонида Стрюкова, который спрашивал, будет ли она принимать положенную ей долю от наследства сына. Из письма выяснилось, что две дочери покойного – Катя от Анны Абрамочкиной и Маша от первой жены Ольги Гороховой – открыли наследственное дело и начали делить его имущество. Самое интересное, что в число этого имущества они включили квартиру Златы Сергеевны в Крылатском. Да, формально ее владельцем числился Андрей. Но фактически она всегда была собственностью его матери. Злата Сергеевна купила ее в 1987 году в ЖСК «Бобруйск» вместе с покойным мужем – певцом Сергеем Давидяном. А на сына переоформила только в 2003 году, когда уехала в Штаты преподавать фортепиано. Андрей тогда жил в этой квартире с Анной Абрамочкиной и их дочерью. Работы на тот момент у него практически не было. И Злате Сергеевне приходилось не только платить за квартиру, но и фактически содержать его семью. Преподаванием она зарабатывала в Штатах немного – около 3000 долларов. И почти все деньги перечисляла в Москву. А чтобы самой свести концы с концами, по ночам подряжалась играть в ресторанах. Из-за того, что Абрамочкина серьезно злоупотребляла алкоголем, Андрей через несколько лет с ней расстался. И после возвращения Златы Сергеевны из Штатов хотел передать квартиру обратно в ее собственность. Даже собственноручно написал заявление в правление ЖСК «Бобруйск» о переоформлении на нее членского пая. Но в 2014 году Злата Сергеевна попала на машине в серьезную аварию и сломала позвоночник. Естественно, им стало не до квартиры. Они ездили по больницам. А без их участия осуществить переоформление было невозможно. Все это мне рассказала председатель правления ЖСК и предоставила все документы. Я уведомила нотариуса Стрюкова, что вопрос о собственности квартиры является спорным, и потребовала приостановить все нотариальные действия по этому делу. Но, когда я приехала к нему в контору, адвокат, представляющий интересы дочерей Андрея, объявил мне, что они уже все разделили и получили свидетельства о праве на наследство. «Вы с ума посходили? – возмутилась я. – С каких пор у нас нотариус решает спор между наследниками? И, если вы разделили квартиру, где теперь будет жить брат Андрея, у которого нет другого жилья?». «Нас это не интересует, - отмахнулся адвокат. – Мы сейчас занимаемся оценкой «Лексуса», который принадлежал Андрею. Он нам тоже достался в порядке наследства».

   На этом все не закончилось. Прошло некоторое время, и мне позвонила помощница судьи из Кунцевского суда. «Скажите, пожалуйста, вам фамилия Давидян что-то говорит?» - осторожно спросила она. «Да, я представляла его интересы», - ответила я. «Приезжайте! У нас тут иск подали на его маму», - сказала помощница судьи. Понятное дело, сама Злата Сергеевна почту не проверяла и повестки, которые ей отправляли, не получала. Но судья была настолько шокирована этим иском, что сочла необходимым разыскать хоть кого-то, связанного с ней. И по доверенности Давидяна из Мосгорсуда нашла меня. Я такое видела первый раз в жизни. Суть иска состояла в том, что дочь Абрамочкиной Катя недополучила от внезапно умершего отца алименты в размере 160 тысяч рублей и требовала взыскать их с бабушки-инвалида, получающей пенсию 17600 рублей в месяц. Свое требование она мотивировала тем, что бабушка, проживая в собственной квартире, фактически приняла наследство сына и, стало быть, должна нести ответственность по его долгам. «Но есть еще один наследник – вторая дочь, - напомнила я в суде. – Она не хочет заплатить первой долг отца по алиментам?». «Нет, Маша тоже считает, что его нужно получить с бабушки», - заявил их адвокат. Цинизм этих людей настолько меня возмутил, что я не удержалась и позволила себе дважды назвать их оскорбительным словом. По идее, за это меня должны были вывести из зала суда или выписать мне штраф 100 тысяч рублей. Но судья ограничилась только замечанием. А в удовлетворении иска отказала. Тогда они подали новый иск с требованием понудить Злату Сергеевну продать квартиру и отдать двум дочерям причитающиеся им по наследству доли. «Вы можете бороться сколько угодно, но имущество, которое разделено, вы не вернете, - сказала мне на годовщине смерти Андрея знакомая Анны Абрамочкиной. - Советую вам не тратить напрасно усилий». И действительно все мои попытки остановить алчных наследников до сих пор ни к чему не привели. Я обращалась к депутатам. Писала жалобы в прокуратуру. И везде получала отлуп. В конце концов, я пожаловалась Президенту Российской Федерации Владимиру Владимировичу Путину. От него в ГУВД Москвы направили поручение разобраться в нашем деле. Но там опять все спустили на тормозах. Что я еще должна сделать, чтобы защитить от произвола двух беспомощных стариков-инвалидов? Выйти митинговать на Красную площадь?

   - Впервые обо всем этом слышу, - заявила в ответ на просьбу о комментариях Анна Абрамочкина. – Кто вам рассказал такой бред? Никаких претензий к матери Андрея Давидяна моя дочь не предъявляет. И квартиру у нее не отбирает. Просто решаются обычные внутрисемейные вопросы. Почему этим вообще интересуется ваша газета? Если кого-то что-то не устраивает, пусть жалуются в суд! Извините, больше не могу с вами говорить, - и с этими словами певица бросила телефонную трубку.

   Михаил ФИЛИМОНОВ («ЭГ» № 18, 2018)

   Газетная версия https://www.eg.ru/showbusiness/516807/