Создатели легендарной группы «Тату» подружились благодаря «паленой» водке

16 июля отметил 60-летие продюсер Леонид Дзюник, известный по сотрудничеству со звездами российской эстрады – группами «Тату» и «Smash!!», Филиппом Киркоровым, Алексеем Воробьевым – и по роли продюсера-гомосексуалиста Леонида Аркадьевича в популярном телесериале «Клуб». Накануне юбилея он встретился с музыкальным обозревателем «Экспресс газеты» и поделился воспоминаниями о некоторых интересных эпизодах из своего многолетнего опыта работы в шоу-бизнесе и кинематографе.

   - С шоу-бизнесом я впервые соприкоснулся в 1992 году, когда занимался рекламой брокерской конторы «Диалог-Оптим» при Российской товарно-сырьевой бирже. До меня дошла информация, что из-за финансовых трудностей под угрозой срыва оказался музыкальный конкурс «Ялта-92». «Сколько вам нужно денег?» - спросил я Иру Борисову из компании «Видеоарт», которая его организовывала. «Миллион долларов», - ответила она. И я уговорил хозяина «Диалог-Оптим» Александра Полякова дать им эти деньги, чтобы сделать нашей конторе мощную рекламу во время телетрансляции конкурса. Потом у нас завязалась дружба с театром «Ленком». Мне очень понравился их спектакль «Поминальная молитва», и я посоветовал сходить на него нашему директору Андрею Землянко. «Как у них душно в зале! – сказал он мне после спектакля. – Давай поставим им кондиционеры!». Их установка обошлась нам в 40 тысяч долларов. В благодарность за это директор «Ленкома» Марк Варшавер помог нам встретиться с мэром Москвы Юрием Лужковым и получить у него разрешение на открытие собственного банка «Диалог-Оптим». «Мы готовы оказывать помощь городу», - заверил я Лужкова. «Ну, вы же понимаете, мы тут не стоим с протянутой рукой», - хмыкнул он. «Но и мы ведь предлагаем вам не пятачок, - с вызовом сказал я. – Мы с серьезными намерениями пришли на рынок». Юрий Михайлович улыбнулся и подписал нам необходимые бумаги.

   А в конце 90-х продюсер Юра Сапронов и режиссер Сережа Белошников пригласили меня работать в созданную ими кинокомпанию. В дальнейшем она получила название «Всемирные русские студии» и стала крупнейшим производителем кино- и телеконтента. А тогда называлась «Интерактивное телевидение» и занимала крохотную комнатку над гаражом во дворе театра имени Моссовета. Первым крупным проектом Сапронова и Белошникова был телесериал «Маросейка, 12». В главной роли хотели снимать Евгения Сидихина. Но он не согласился. И я посоветовал им взять Сашу Балуева, который только вернулся из Америки и сидел без дела. Потом подтянули Дмитрия Харатьяна, Веру Глаголеву, Влада Галкина и других звезд. Для съемок я договорился с магазинами Hugo Boss и Otto Berg, что они будут одевать наших актеров. А многие тогда годами не снимались и пребывали в бедственном положении. Помню, Александр Белявский приехал на съемку в каких-то поношенных спортивных штанах и куртке. Переоделся в дорогой синий костюм, который ему подобрали в магазине. И, когда отработал свои сцены, потихоньку свалил прямо в этом костюме. К счастью, его не нужно было возвращать в магазин. Я заранее обговорил, что он останется в нашей костюмерной. И никаких претензий Белявскому никто не предъявлял. А Николаю Еременко-младшему во время подбора костюмов понравился коричневый клетчатый пиджак. «Как классно смотрится!» - повторял он, глядя в зеркало. «Николай Николаевич! Возьмите его себе! Это наш подарок», - сказал генеральный директор Otto Berg Игорь Монахов. «Ну, что вы! Это же очень дорого! – смутился Еременко. – Спасибо вам огромное!». И чуть не расплакался. А какой это был профессионал! Как ответственно он относился к своей работе! Когда один из его партнеров, с которым я впоследствии снимался в сериале «Клуб» (Александр Самойленко – М.Ф.), схалтурил и сыграл какую-то сцену спустя рукава, Николай Николаевич устроил страшный скандал. Он считал, что всегда нужно выкладываться по полной, как будто в последний раз. Дело чуть не закончилось дракой. Обиженный партнер набухался, поехал куда-то на машине и попал в тяжелую аварию. Его буквально по частям собирали в Склифе. Из-за этого на какое-то время даже пришлось остановить съемки.

   Одна из серий «Маросейки, 12» была посвящена борьбе с «паленой» водкой. Ряд сцен предполагалось снимать на спиртзаводе. Я обратился по этому поводу в компанию «ОСТ-Алко». А их рекламную службу возглавлял никому тогда неизвестный Иван Шаповалов. Именно он придумал знаменитый слоган «Пейте без остановки напитки из Черноголовки!». И с его помощью нам удалось получить для съемок необходимую технику. В частности, три новых спиртовоза, похожих на баллистические ракеты. С тех пор у нас с Шаповаловым завязалась дружба. Спустя какое-то время Ваня дал мне послушать первые песни группы «Тату» - «Покажи мне любовь», «Досчитай до ста», «Скажи, зачем я жду звонка». «Что можно с ними сделать?» - спросил он. Я отвел его на «Радио Максимум» к своему другу Саше Абрахимову, который в свое время записывал мне рекламные сообщения для банка «Диалог-Оптим». Отвел на «Серебряный дождь», где дружил с музыкальным редактором. Но эти песни нигде не взяли. Не увидели в них потенциала. А осенью 2000 года, когда вышла песня «Я сошла с ума» и взорвала всем мозг, Ваня предложил мне стать концертным директором «Тату». «Но я никогда не работал в шоу-бизнесе и не знаю, как делать концерты», - засомневался я. «Ничего, я тоже никогда не продюсировал музыкальную группу, - сказал он. – Вот вместе и попробуем!».

   Зимой 2001 года я повез «Тату» на первые гастроли в Одессу. Весь коллектив отправил поездом. А сам с девочками полетел на самолете. Ни загранпаспортов, ни виз для этого не требовалось. Но формально Одесса все равно считалась заграницей. А Лена Катина и Юля Волкова еще не достигли совершеннолетия. И во Внуково на пограничном контроле нас тормознули из-за отсутствия разрешения на выезд от родителей девочек. «У нас вечером концерт, - стал объяснять я. – Давайте как-то договоримся!». «Нет, без этих разрешений мы не выпустим вас с девочками из России», - настаивали пограничники. Я позвонил Шаповалову и сообщил о возникшей проблеме. Он нашел родителей Катиной, отправил их к нотариусу, и они по факсу прислали в аэропорт свое разрешение. А родители Волковой ушли на рынок, и связаться с ними Ваня не смог. Тогда Катины сделали копию своего разрешения, затерли имя и фамилию дочери и вписали вместо нее Волкову. Получилось, что выезд за границу Юле разрешили чужие родители. Как ни странно, пограничников эта «липа» вполне устроила. Из-за всего этого пришлось на два с лишним часа задержать самолет и потом выслушивать проклятия от группы «Стрелки», которая летела в Одессу тем же рейсом. Но для меня мои девочки были самые главные. И я всегда делал для них все возможное и невозможное. Помню, организатор гастролей «Тату» в Ялте Игорь Гончаренко попросил девочек для пиара прийти на концерт Аллы Пугачевой и подарить ей цветы. Охранники никого к сцене с цветами не пропускали. Пока я с ними препирался, меня дернул за штаны один из зрителей и попросил: «Мужчина, отойдите! Из-за вас ничего не видно». «Не видите, мы работаем! - рявкнул на него я. – Сидите и не свистите!». А если быть точным, я употребил более грубое выражение. Кое-ка мне все-таки удалось пробраться к сцене. Пугачева как раз пела «Молодой человек, потанцуйте же со мной!». И охранник вытолкнул меня танцевать с ней. Воспользовавшись этим, я договорился с Аллой Борисовной, чтобы девочкам дали подойти к ней с цветами. А когда мы уже уходили, она позвала на сцену премьер-министра Республики Крым. К моему изумлению, им оказался тот самый мужик, которого я обложил нецензурными словами.

   В 2003 году во время поездки с «Тату» на «Евровидение» в Ригу я познакомился с Филиппом Киркоровым, тусившим там с делегацией Украины. И когда у его директора Гены Руссу возник конфликт с бухгалтером Ольгой Джавахадзе, которая тогда вела все финансовые дела Киркорова и Пугачевой, Филипп предложил мне стать его директором. Но и у меня отношения с Джавахадзе не заладились. Мне нужно было платить аренду за офис и зарплату сотрудникам. А она забирала у меня все деньги, поступавшие за концерты Филиппа. Оплачивала из них гостиницу «Балчуг», где в то время жила Пугачева. А потом ходила с Аллой Борисовной по казино. И часть денег исчезала вообще неизвестно куда. По всей видимости, тратилась на игру. «А разве мы должны платить за Пугачеву?» - недоумевал я. «Конечно, - уверяла меня Джавахадзе. – Она же числится у вас в компании «Филипп Киркоров Продакшн». Я нашел спонсоров, которые дали Киркорову 250 тысяч долларов на раскрутку Анастасии Стоцкой, игравшей у него в мюзикле «Чикаго» и после его закрытия ездивший с ним на гастроли. Но как только спонсорские деньги поступили к нам на счет, их сразу же прибрала к рукам Джавахадзе. У нас с ней начался скандал. «Что за фигню она творит?» - спросил я Филиппа. «Ради бога не трогай ее! – отмахнулся он. – Пусть делает, что надо Пугачевой! А на Стоцкую возьми деньги из моих гонораров!». «Как говорил Штирлиц, я не люблю, когда меня держат за болвана в старом польском преферансе, - ответил ему я. – Или мы работаем, или мы не работаем». В конце концов, Алла Борисовна поставила мне в вину, что я прокомментировал «Экспресс газете» историю с «розовой кофточкой», и настояла, чтобы я ушел от Киркорова.

   В 2005 году на меня вышел Руслан Витрянюк, который когда-то организовывал концерт «Тату» в Ульяновске. Выяснилось, что он занялся кинопроизводством и сумел привлечь серьезных партнеров – Романа Золотова и Юрия Чечихина (сына и зятя Виктора Золотова, тогда руководившего службой безопасности президента РФ, а сейчас возглавляющего Росгвардию – М.Ф.). «Мы собираемся проводить фестиваль русского кино во Франции, под Лионом, - сказал Руслан. – Помоги нам с организацией!». На этот фестиваль из Парижа пригласили Анни Жирардо. А меня, начиная с фильмов «Рокко и его братья» и «Журналист», восхищал ее невероятный талант. Я сразу подружился с ее помощником – белорусом Валерой Баборико. У Анни уже тогда начиналась болезнь Альцгеймера. «Если будете запускать какой-нибудь фильм, и в нем найдется подходящая роль, снимите Жирардо! – попросил меня Валера. – Ей уже немного осталось. Это может быть последняя ее работа». А вскоре Витрянюк привлек меня к работе над сериалом «Воротилы». Я ознакомился со сценарием и пришел в ужас: это был какой-то бессвязный набор эпизодов. Чтобы довести его до ума, мне пришлось обратиться за помощью к моему другу – драматургу Сергею Буртяку. И, по моей просьбе, специально для Жирардо он ввел в сценарий роль журналистки, которая берет у главного героя интервью в тюрьме. Руслан сначала был против ее участия. «Это обойдется слишком дорого», - говорил он. Но я его убедил, что такая звезда украсит наш фильм. Казалось, Жирардо уже была совершенно никакая. Но, как только ей давали команду «Мотор!» и в наушник начинали подсказывать текст, Анни сразу преображалась и играла просто потрясающе. К сожалению, после этого она уже нигде не снималась. «Воротилы» и впрямь стали ее последним фильмом.

   У Витрянюка были грандиозные планы. По его поручению, я уже вел переговоры о проведении фестиваля в Ницце. Но, когда отсняли «Воротил», партнеры уличили Руслана в крупной растрате и выводе денег налево. Жирардо за 5 съемочных дней заплатили всего 21 тысячу евро. А списано на нее оказалось аж 140 тысяч. В результате Витрянюк со всеми разругался и, опасаясь расправы, сбежал в Лос-Анджелес. А с помощником Жирардо Валерой я поддерживал дружеские отношения до самой смерти актрисы. Многие считали его сожителем Анни. Он действительно жил с ней в одной квартире. Но никаких сексуальных отношений у них не было. Валера просто обеспечивал ее жизнедеятельность – утром будил, провожал в туалет, подтирал ей, извиняюсь за выражение, попу, мыл ее в душе, одевал, красил, кормил, ходил с ней гулять и вечером укладывал спать. А кому еще было за ней ухаживать? Ее единственная дочка Джулия Сальваторе беспробудно бухала. И внучка занималась тем же самым. Дочку я видел во всей красе, когда мы отмечали в Москве 75-летие Жирардо. Джулия приехала с 12-летним глухим сыном Ренато и все три дня напивалась до потери пульса. Помню, я тащил ее по Арбату, а она орала: «Купите мне еще выпить!». Потом эта пьянь ради денег выпустила книгу про болезнь мамы и вообще перестала с ней общаться. Более того, требовала, чтобы к маме не пускали Валеру, потому что он якобы хотел завладеть ее квартирой. Но у Валеры и в мыслях не было ничего подобного. Наоборот, он договорился, чтобы квартиру Анни забрала мэрия Парижа и в обмен на это поместила ее на полное обеспечение в пансионат для пожилых людей или, как у нас говорят, дом престарелых. Я вместе с Валерой навещал Жирардо в этом пансионате. Видел ее уже с некрашеными волосами и со сломанной вставной челюстью. Несмотря на усугубившуюся болезнь, Анни меня узнала. «Я вас помню, - сказала мне она. - Мы с вами где-то встречались. Нам было хорошо». А через год ее не стало.

   Михаил ФИЛИМОНОВ («ЭГ» № 29, 2019)