По словам сотрудников УБЭПа, певица дала показания против питерских организаторов городских праздников, завышавших расходы на артистов

Вечером 21 марта 71-летняя певица Екатерина Шаврина, управляя автомобилем «Хонда», попала на подмосковном Калужском шоссе в жуткую аварию, в результате которой погибла ее младшая сестра и директор Татьяна Мудрецова, и тяжело пострадала другая ее сестра Радиада Тунева. Некоторые СМИ поспешили предположить, будто несчастье случилось из-за того, что Екатерина Феоктистовна села за руль в состоянии алкогольного опьянения. Однако рассказ коллеги Шавриной по сцене Анастасии Минцковской натолкнул меня на мысль, что у злополучной аварии могла быть совсем другая причина.

   - Представляешь, на днях ко мне домой полвосьмого утра приперлись пять человек из управления по борьбе с экономическими преступлениями, - поделилась со мной Анастасия. - «У нас санкция на обыск», - заявили они. «А по какому поводу?» - удивилась я. Оказалось, им был нужен певец Паша Пушкин (участник первого сезона телешоу «Голос» - М.Ф.), которого я в свое время по дружбе прописала у себя, когда он только приехал из Владивостока в Москву. «Он здесь только прописан, - объяснила я. - Проживает он совсем в другом месте». УБЭПовцы походили по комнатам и убедились, что Паши у меня действительно нет. Как я поняла, они искали его в связи с расследованием финансовых махинаций при проведении праздника в питерском пригороде Колпино. Паша выступал на этом празднике в сентябре прошлого года вместе с Олегом Газмановым, Екатериной Шавриной и многими другими артистами. А некоторое время назад пожаловался мне, что его вызывали в УБЭП и спрашивали, какие деньги ему заплатили за это выступление. Дело в том, что он подписал с организаторами праздника договор на одну сумму. А в документах, представленных ими к отчету, фигурировала совсем другая сумма – намного выше. Самое смешное, что Паша вообще никаких денег не получил. С ним обещали расплатиться позднее и попросту его обманули. «Ты хоть знаешь людей, которые приглашали тебя в Колпино?» - спросила я. «Я их знать не знаю, - развел руками он. – Видел их первый и последний раз». Я попыталась объяснить все это своим непрошенным гостям из УБЭПа. «Что вы привязались к Паше Пушкину? - сказала я. - Ни для кого не секрет, как проводятся такие мероприятия, как этот праздник в Колпино. Организаторы берут бюджетные деньги, обналичивают их через фирмы-однодневки, часть отдают в конвертах артистам, а потом оформляют подложные документы, будто заплатили им в несколько раз больше. Но артисты-то тут при чем?! Они получают свой заранее оговоренный гонорар. Причем, получают его уже «чистыми», так как при обналичке платится налог. А сколько там на них выписывают и кому идут остальные деньги – извините! - этого они не знают. Да, возможно, артисты что-то нарушают, когда берут эти пресловутые конверты. А что им остается делать? Они пытаются существовать, как могут. Ну, ладно – Бабкина и некоторые другие, кто выбили себе государственные театры песни и ансамбли. Им за казенный счет шьют костюмы, платят музыкантам и т.д. Но остальным-то государство ничего не дает. За все приходится платить из своего кармана. Одни эфиры на телевидении чего стоят! Тогда уж начинайте от печки танцевать! Разберитесь сначала с руководителями медиа-структур, которые берут с артистов мзду за появление в эфире! Спросите их, платят ли они с этой мзды налоги! А потом уже предъявляйте претензии Паше Пушкину!». В ответ один из УБЭПовцев доверительно мне сообщил: «Ваш Паша просто неправильно себя повел. Вот повел бы себя, как Шаврина, и мы бы его не трогали». Я потом пыталась позвонить Екатерине, но она не брала трубку. А через несколько дней сообщили, что с ней случилась беда.

   - Я не знаю, как «правильно» повела себя Шаврина - сдала ли всех с потрохами или дала какие-то нужные показания, но мне на допросе следователь тоже указывал на мое якобы «неправильное» поведение, - признался мне Павел Пушкин. – Постоянно взывал к моему гражданскому долгу и требовал, чтобы я доверял ему и говорил правду. Пугал, что в противном случае меня переведут из свидетелей в подозреваемые, и это будет совсем другая песня. К сожалению, у следователя уже сложилась определенная версия, и любые мои слова, которые не укладывались в эту версию, воспринимались им как ложь. Например, он интересовался именами и телефонами организаторов, с которыми я контактировал в Колпино. А что я мог ему рассказать? Когда я куда-то приезжаю выступать, меня обычно встречает водитель и отвозит на площадку. Потом ко мне в гримерку приходит девочка и просит подписать договор. Как зовут эту девочку и этого водителя – я не запоминаю. При плотном гастрольном графике это невозможно. И их телефоны я не сохраняю. Они мне просто не нужны. Но следователь почему-то посчитал, что я вру. Не устроили его и мои показания по поводу договоров с завышенными суммами, которые я не подписывал. У меня взяли образцы подписи и почерка. Отправили договора на экспертизу. И потребовали, чтобы я за свой счет приехал на допрос в Питер. Насколько я понял, в Питере сейчас идет передел этого «праздничного» бизнеса. Чтобы выкинуть из него какую-то группу людей, которая не просто с улицы появилась, а, судя по всему, кем-то поддерживалась и «крышевалась», нужны какие-то веские доказательства их незаконной деятельности. А такие доказательства можем дать мы, артисты: мол, пели за бюджетные деньги, делали какие-то откаты, подписывали договора, которые не имели права подписывать. Видимо, поэтому на нас и оказывают давление. Обыски, как я узнал, проводятся и у сотрудников концертной организации из Питера, которая устраивала этот праздник, и у других артистов, которые там выступали. В частности, приходили с обыском к моему бывшему продюсеру Сергею Пудовкину (он пытался раскручивать Пушкина под псевдонимом Фаринелли – М.Ф.), который привозил туда певца Глеба Матвейчука. Никого не волнует, что мы своим творчеством помогаем многим людям, даем большое количество бесплатных концертов в больницах и воинских частях. Если для этого дела будет надо, нас готовы без колебаний скинуть в ад.

   Продюсер Газманова Филипп Росса, адвокат Пудовкина Сергей Жорин и администратор Шавриной Алексей Шаповалов подтвердили мне, что их тоже беспокоили по поводу праздника в Колпино, но от более подробных комментариев уклонились. Складывалось впечатление, что правоохранительные органы поставили артистов перед очень сложным выбором. Уж не была ли авария, в которую попала Шаврина, как-то связана с этим делом? Не могла ли ее вольно или невольно спровоцировать одна из заинтересованных сторон?

   - То, о чем ты говоришь, вполне возможно, - согласился с моими предположениями певец Игорь Наджиев, в день аварии выступавший вместе с Шавриной на творческом вечере композитора Александра Морозова. - Наверняка, организаторы этих праздников – люди со щупальцами, и если Катя дала против них показания, они могли задаться целью ее подставить и тем самым поставить на место: пусть, мол, сама окажется под следствием, чтобы в другой раз не говорила лишнего. Так или иначе, никаких объективных предпосылок для этой аварии не было. Катя – очень опытный водитель. В 90-х даже перегоняла машины из Германии. Никакого спиртного она в тот вечер не употребляла. Мы все находились в одной гримерке и видели это. После своего выступления Катя долго не уходила и со всеми общалась. Помню, я ей сказал: «Какая шикарная была программа «Наедине со всеми» с твоим участием!». «Я там много лишнего наговорила», - рассмеялась она. «Ничего, все нормально, - возразил я. – Главное – эфир был». Когда на следующий день мы узнали про аварию и гибель ее сестры Танюшки, для всех это было как удар обухом по голове. Угрожал ли кто-нибудь Кате – мне неизвестно. Она нам об этом ничего не рассказывала. Но вот этот товарищ на «Ауди», который врезался в ее «Хонду», - прости Господи! - у нас абсолютно доверия не вызывает. Он везде говорит, что ехал из Москвы в область, а Катя якобы через две сплошных выскочила на встречную и столкнулась с ним. Получается, что она ехала из области в Москву. А на самом деле она следовала с ним в одном направлении – возвращалась в свой загородный дом из московского зала «Мир», где проходил вечер Морозова. И, соответственно, оказаться на встречной ему никак не могла. Да и на какой же скорости ему надо было мчаться, чтобы такое столкновение привело к человеческой жертве?! В общем, в этой истории явно что-то не так. Вполне возможно, этот товарищ ее подрезал. Возможно, это была и целенаправленная подстава. Я уже ничему не удивляюсь. К сожалению, мир стал чересчур злой. Сейчас Кате очень плохо. Как рассказал Володя Березин, она подошла к открытому окну и сказала: «Я пойду к Танюшке». Дочь ее с трудом удержала. Какой бы вердикт не вынес суд, она уже получила наказание на всю оставшуюся жизнь: из-за нее погибла одна из ее любимейших сестер, которая много лет сопровождала ее как ангел-хранитель.

   Михаил ФИЛИМОНОВ («ЭГ» № 13, 2014)