Братья Торсуевы едва не поплатились жизнью за поддержку Луганской Народной Республики

В этом году исполнилось по 50 лет или, по их собственным словам, «100 лет на двоих» легендарным Электронику и Сыроежкину - братьям-близнецам Владимиру и Юрию Торсуевым, сыгравшим в конце 70-х советского «киборга» и его двойника-школьника в культовом детском фильме «Приключения Электроника». Несколько лет назад они неожиданно запели и создали свой музыкальный проект «Гараж Сыроежкина», снискавший известность клипом «Кино» с участием Владимира Преснякова-старшего и Татьяны Проценко – Мальвины из не менее знаменитого фильма «Приключения Буратино». В связи с юбилеем музыкальный обозреватель «ЭГ» напросился к братьям в гости и за бутылкой водочки поговорил с ними об их нынешнем житье-бытье.

   Выяснилось, что некоторое время назад Торсуевы в силу различных причин разъехались со своими очередными женами и обосновались вместе с 87-летней мамой Ольгой Дмитриевной и 14-летним сыном Юрия Никитой в весьма скромной, по современным меркам, старой родительской «трешке» неподалеку от метро «Фрунзенская».

   - Это наше «родовое гнездо», - объяснил Владимир. - Нас сюда привезли, когда нам было по 6 месяцев. В то время наш папа Юрий Владимирович Торсуев занимал должность одного из секретарей ЦК ВЛКСМ. И у нас дома постоянно собирались уникальные люди, которые творили историю. К нам приезжал даже Юрий Гагарин. Мы сами в силу малого возраста этого не помнили, но нам рассказывали, что он взял нас на руки, и кто-то из двоих написал Юрию Алексеевичу на китель. А Александра Пахмутова с Николаем Добронравовым и вовсе стали нашими соседями. Им дали такую же квартиру этажом ниже. Представь себе, ты сейчас сидишь прямо над спальней Александры Николаевны!

   - Где на самом деле спит Пахмутова –тайна, покрытая мраком, - осторожно уточнил Юрий. - А вот где у нее стоит рояль – я знаю абсолютно точно. Сейчас-то Александра Николаевна редко к нему подходит. Они с Николаем Николаевичем почти все время проводят на даче. А раньше в комнате, где живем мы с Никитосом, было хорошо слышно, как она творила. Это всегда было очень громко и мощно. Помню, мне довелось стать первым слушателем песни «Как молоды мы были». Я вернулся из школы. А мама куда-то ушла и ключи оставила у Пахмутовой. И когда я заглянул к ней за ключами, Александра Николаевна как раз слушала с Градским первую напевку будущего хита.

   - В детстве мы отнюдь не отличались примерным поведением и со 2-го класса стояли на учете в милиции, - признался Владимир. – В музыкальную школу нас отправляли пинками. Зато мы постоянно бегали на Воробьевы горы – катались на лыжах, рыли какие-то землянки, тусовались с мотоциклистами. А там, за Москвой-рекой, уже начинался другой район. Однажды к нам подошли менты и начали спрашивать: «Что вы здесь, мальчики, делаете? Где ваши родители?». После этого в школу пришла бумага, что «бесхозных» детей поймали на другой стороне реки. И нас с Кучкиным поставили на учет за бродяжничество. Кучкин - это у Юры была такая кликуха из-за его кучерявых волос. А меня все звали Мачуча. Что это значит – никто не знал. Лишь когда появился Интернет, мы выяснили, что в Мексике был знаменитый повар-каннибал Карлос Мачуча, который зарубил своего друга и приготовил из него бурито. Но я тут совершенно не при чем.

   - Когда нас взяли сниматься в «Приключения Электроника», это вызвало у нас дома неоднозначную реакцию, - поведал Юрий. - Папа был категорически против нашего участия в кино. Считал это несерьезным делом. Но мама какими-то своими женскими хитростями его переубедила. Нами ведь в основном занималась она. А папе на нас не хватало времени. Для него на первом месте всегда стояла работа. Когда он ушел из комсомола, его поставили во главе издательства «Прогресс». Всем известное здание на Зубовском бульваре было построено как раз под руководством папы. На свою беду, он взял к себе на работу уволенного из «Известий» диссидента Лена Карпинского. А тот выпустил в «самиздате» какую-то статью с критикой властей. Из-за этого у папы возникли большие проблемы по партийной линии, и из «Прогресса» ему пришлось уйти. После этого он некоторое время руководил крупнейшим советским фотоиздательством «Планета». А потом возглавлял Книжную Палату и организовал первую в СССР международную книжную выставку-ярмарку. Вот такой у нас был папа!

   Еще несколько лет назад о братьях Торсуевых во всех СМИ рассказывали как об успешных бизнесменах, живущих на широкую ногу. Естественно, я не мог не поинтересоваться, куда же подевались заработанные ими миллионы и почему они сейчас вдруг оказались в, мягко говоря, стесненных жизненных условиях?

   - Действительно, когда-то у нас с Вовой был большой бизнес, - подтвердил Юрий. – Нам принадлежали магазины, склады и даже собственный ночной клуб. Но мы попали между бандитами и ментами. А кто в таких случаях крайний? Конечно, коммерсанты. После этого мне пришлось уехать из Москвы и долгое время скрываться за границей.

   - Я тогда постоянно носил с собой пистолет, но это меня не спасло, - добавил Владимир. – В один прекрасный день меня поймали крепкие ребята, запихнули в багажник и вывезли в лес. Дали лопату и приказали копать себе могилу. Слава Богу, убивать не стали. Но бизнес отобрали. Я был вынужден начинать все сначала. Какое-то время работал ведущим специалистом по таможенному оформлению в «Норильском никеле». После этого перебрался в Сибирь. Стал советником заместителя губернатора Красноярского края. Потом - вице-президентом крупной строительной фирмы в Новосибирске.

   - А я, вернувшись из вынужденной «ссылки», открыл мастерскую «Гараж Сыроежкина», где восстанавливал старые машины и занимался тюнингом, - продолжил Юрий. - Например, ставил на 21-ю «Волгу» двигатель от «Тойоты», коробку передач от «BMW», мост от «Вольво» и «одевал» ее в броню. Потом в Новосибирске, где Вова строил дома, мы познакомились с замечательными музыкантами, и «Гараж Сыроежкина» из технического проекта превратился в музыкальный. К сожалению, Вовина строительная фирма с треском лопнула. Президент этой фирмы теперь сидит в тюрьме. Он оказался нехорошим человеком и всех обманул. В том числе, и нас с братиком.

   - Почему-то всех моих партнеров по бизнесу посадили в тюрьму, - печально констатировал Владимир. - Раньше мы собирались где-нибудь в Италии и обсуждали, кто какую яхту купил. А теперь все разговоры стали только о том, кто кому какую передачу отвез. Из-за всего этого я остался без работы. В какой-то момент, когда было совсем плохо с деньгами, мы с Юрой даже устроились в такси. У нас уже имелся такой опыт после армии. Но, если тогда таксисты получали очень неплохие деньги, то сейчас эта работа позволяет обеспечить только текущее пропитание и сигареты.

   По признанию Торсуевых, на данный момент практически единственным источником доходов для них является концертная деятельность. Правда, ее сильно подорвал запрет на корпоративы в госкомпаниях, куда их прежде охотно приглашали. Но они не отказываются от любых предложений и работают даже на свадьбах и новогодних елках.

   - В каких только экстремальных условиях нам не приходилось выступать! – предался воспоминаниям Юрий. - Помню, когда мы ездили с концертами в Чечню, у них как раз произошел какой-то террористический акт. Нас везде возили на бронированных «Газелях», оборудованных установкой «Пелена» для блокировки радиоуправляемых взрывных устройств. А у каждой гримерки дежурили наши «краповые береты» с автоматами. Но больше всего нам запомнилась поездка в ЛНР. Нас пригласили туда вместе с актером и мастером спорта по рукопашному бою Аликом Гульхановым и силовым шоу «Русские богатыри». Сначала мы выступали в Луганске. Своими глазами видели и огромные воронки от снарядов, и пробитую эстакаду у автовокзала, под которой беженцы прятались от украинских авианалетов. А потом нас повезли в Первомайск. Там уже находилась передовая. От города практически ничего не осталось. На него падало по 70 снарядов в день. Все вокруг пахло смертью. А ополченцы такое рассказывали про зверства украинских карателей, что просто шиздец. Наша мама пережила оккупацию. По ее рассказам, даже фашисты так себя не вели, как эти твари.

Обратно мы возвращались в подаренных «кубанках», как настоящие казачки. Нас посадили в битком набитый автобус с беженцами. Другого транспорта не было. Переехав границу и оказавшись на территории России, мы с Вовой решили выйти и подождать другого автобуса – более свободного. «Пацаны, раз мы сюда вместе приехали, давайте и уезжать будем вместе!» - пытался остановить нас Гульханов. Но мы его не послушали. Чтобы скоротать время, зашли в придорожный кабак. Немножко выпили. К нашему разочарованию, в следующем автобусе людей оказалось еще больше, чем в предыдущем. «Не переживайте, за вами приедут», - успокоила нас хозяйка кабака. Действительно, через некоторое время появился еще какой-то автобус. В нем находилось всего семь человек – пять мужчин и две женщины. Поначалу мы ничего не заподозрили и сели к ним. Но через некоторое время обратили внимание, что едем куда-то не туда. В Луганск нас везли по оживленной трассе. А этот автобус следовал по абсолютно пустынной лесной дороге. «Здесь явно что-то неладно, - пришли к выводу мы. – Надо срочно валить отсюда». Я подошел к водителю, приставил ему к горлу куботан (особый брелок для ключей, который используется для самообороны – М.Ф.) и потребовал остановиться. В этот момент Вова со словами «Всем сидеть! Или я буду стрелять!» открыл дверь и рыбкой выпрыгнул из автобуса.

   - Я тогда очень неудачно приземлился, - посетовал Владимир. - Ладно бы – на обочине была земля. А там был гравий. И я сильно поранил об него руки.

   - Ладно, мне тоже досталось, - заметил Юрий. – Прежде, чем я покинул автобус, водитель успел нанести мне мощный удар в глаз. Оказавшись на дороге, мы с Вовой сразу рванули в лес и спрятались за пригорком. Из автобуса выбежала вся эта свора. «Валите этих мразей!» - закричала одна из баб. И пять мужиков начали по нам стрелять.

   - Представляешь, они стояли на обочине и, как в тире, по нам хреначили! - воскликнул Владимир. – Не знаю, как Юре, а лично мне было очень страшно.

   - Ничего, памперсы нам не понадобились, - усмехнулся Юрий. – Слава Богу, эти мужики не решились пойти за нами в лес. Видимо, побоялись, что мы тоже вооружены. Минут двадцать они стояли, совещались. Потом сели в автобус, развернулись и уехали. А мы остались одни в этом лесу. Телефоны у нас не работали. Машин на дороге не было. Что делать? Решили идти в ту сторону, откуда нас привезли. Шли минут 40 в кромешной тьме. Потом заметили вдали какой-то огонек и направились к нему. Это оказалась старая советская заправка. Мы постучались туда. Дверь открыл мужик с ружьем. «Чего вам надо? – сказал он, направив ружье на нас. – Идите на хрен отсюда!». А вид наш, прямо скажем, не внушал доверия. У Вовы белый костюм был весь в крови. У меня под глазом красовался «бланш». Я попытался объяснить, в какую ситуацию мы попали. В итоге мужик смилостивился и пустил нас внутрь. Там сидел его напарник с обрезом. Они напоили нас чаем и вызвали нам такси до ближайшего города. Этим городом был Каменск-Шахтинский. При подъезде к тамошнему вокзалу нас остановили полицейские. В надежде на помощь мы были готовы им сдаться. Но, узнав, что с нами произошло, они поспешно ретировались. Автобусы до Москвы из Каменска-Шахтинского не ходили. Чтобы уехать на поезде, нам не хватило на билеты 300 рублей. А везти нас в Москву на такси без предоплаты 20 тысяч никто не соглашался. Единственным человеком, который проявил к нам участие, был местный ФСБшник. Он пригласил нас в свой кабинет на вокзале и начал расспрашивать о наших злоключениях. А потом к нему неожиданно вошел Геннадий Петрович Малахов и сказал: «Пацаны, я за вами!». Да, тот самый знаменитый целитель. Выяснилось, что он живет в Каменске-Шахтинском, и его прислал к нам на помощь наш тогдашний продюсер Володя Ферапонтов, с которым нам удалось связаться по телефону. Геннадий Петрович купил нам билеты на поезд и отправил нас в Москву. Уже дома мы посмотрели по карте все наши перемещения. И нам стало понятно, что нас везли к украинской границе. Видимо, хотели вывезти нас на Украину и сказать: «Вот смотрите, русские приехали к нам воевать!». Честно говоря, после всего, что я увидел в ЛНР, у меня и впрямь было желание записаться туда добровольцем. Но я думаю, что каждый должен заниматься своим делом. А наше дело – пока выступать на сцене.

   Михаил ФИЛИМОНОВ («ЭГ» № 42, 2016)