По утверждениям актера, его жену Марину Анисину запугали убийством детей и вынудили подать на развод

Неоднозначную реакцию вызвало у многих известие о расставании фигуристки Марины Анисиной с отцом ее двоих детей – актером Никитой Джигурдой. Вроде бы еще в начале октября «звездная» пара жила в полном согласии и совместно боролась в Кунцевском суде за наследство крестной матери их сына – скончавшейся полгода назад миллионерши Людмилы Браташ. А буквально через пару недель Анисина внезапно открестилась от своей «второй половины» и затеяла бракоразводный процесс. Как всем объяснял ее адвокат Сергей Жорин, на такой шаг олимпийскую чемпионку подвигло безответственное поведение супруга, который жил за ее счет и только позорил ее своими неадекватными выходками. Однако у самого Джигурды оказалась иная точка зрения на этот счет.

   - Истинные причины нашего развода связаны с наследством Браташ, - заявил Никита Борисович. – Если кто не знает, Люся когда-то работала пресс-секретарем у Стаса Намина. А потом сколотила состояние на организации элитных авиаперевозок для Бориса Березовского, Романа Абрамовича и других серьезных клиентов. Я был ее любимым мужчиной. Она даже хотела выйти за меня замуж. И еще 6 лет назад оформила в Америке завещание на меня и Анисину. Но на состояние Браташ положили глаз ее бывшие высокопоставленные «друзья» по бизнесу. Именно они стояли за ее личным водителем Дмитрием Куроновым, который опекал ее много лет. Когда на прошлый новый год мы с Анисиной приехали к Люсе, она была вся синяя, избитая и со следами удушения. По ее словам, это было дело рук Куронова. Я хотел вызвать полицию. Но Люся сказала: «Если приедет полиция, я скажу, что Куронов хороший. Не надо связываться с ним!». Мы тогда реанимировали Браташ. Устроили ее в хорошую клинику. А потом нам пришлось по делам уехать во Францию. Последние дни с ней находился Куронов и поил ее спиртным. Он сам рассказывал об этом в интервью. 12 февраля Люся сняла крупную сумму со счета в Русском международном банке и собиралась перевести их в Сбербанк. На следующий день она позвонила мне и, рыдая, сообщила, что деньги украли. А 14 февраля Люси не стало. В 11-57 камера видеонаблюдения в подъезде запечатлела вышедшего от нее Куронова. Примерно в это же время, согласно заключению судебно-медицинского эксперта, наступила ее смерть в результате тяжелой черепно-мозговой травмы. У нее была пробита голова в трех местах. Сама упасть и получить такую травму она никак не могла. Даже эксперт писал о «расположении потерпевшей и нападавшего». Значит, был нападавший. Самое интересное, что меня заманивали, чтобы 14 февраля я приехал к Люсе. Возможно, хотели на меня повесить ее убийство. Вопрос о судьбе денег и недвижимости, оставшихся после смерти Браташ, решался на уровне Администрации Президента. Мне открытым текстом сказали: «Или вы отказываетесь от большей части наследства, или нужно сажать 20 человек». Анисина подписала отказ. А я не стал ничего подписывать. «Не подставляйся! – орала она мне. – Тебя убьют». «Пусть убивают!» - сказал я. Поймите меня, я всю жизнь играл героев на сцене и на экране. А тут мне предложили отсосать и стать духовным пидорасом. На такую сделку я пойти не мог. После этого Анисиной стали угрожать расправой над нашими детьми. Ее настолько запугали, что она буквально умоляла меня дать ей развод. Я не хотел подвергать опасности свою семью и согласился. Мы с Мариной договорились, что как цивилизованные люди вдвоем объявим о нашем разводе. Но тут вмешался неугомонный господин Жорин. Он еще два года назад пытался развести Марину со мной. В наглую, без меня, вбросил тогда в СМИ информацию, будто я обвинил любимую женщину в измене. Причем, даже денег за свои адвокатские услуги с нее не брал. Видимо, хотел ее отыметь, как других своих известных клиенток. Но я доказал, что это была провокация. И Марина в тот раз забрала заявление. Жорин – профессионал по таким подставам. Он сам мне хвастался, как «развел» Филю Киркорова. Помните историю, когда тот якобы ударил женщину (помощника режиссера премии «Золотой граммофон» Марину Яблокову – М.Ф.)? Так вот Жорин признался, что Филя никого не бил, но его поставили в позу «мама моет пол» и заставили заплатить три «ляма» отступных. «Ты же поступил как духовный пидорас, - возмутился тогда я. – Филя охренел от твоей борзости, что ты повесил на него то, чего он не делал».

Такими же методами Жорин действовал и в нынешней ситуации. Он взял у нас доверенность по делу о наследстве Браташ. Мы должны были вместе защищать общие интересы. Но сам он в суд не пришел и ни разу не вышел со мной на связь. А человек из его конторы, которому он поручил заниматься нашим делом, составлял мне такие иски, что в суде их не принимали. В последний день мне пришлось падать на колени перед судьей. Если бы мы не подали этот иск, убийцам выдали бы наследство, и концы в воду. Не исключаю, что этот оборотень Жорин тоже мог работать на мафию. Полгода назад, когда он прокололся с одним из своих подзащитных, его напугали лишением лицензии. И, вполне возможно, дали ему указания, что и как делать. Воспользовавшись тем, что Марина парализована страхом, Жорин сейчас запретил ей выходить со мной на связь и начал вбрасывать в СМИ очередную ложь, будто я сумасшедший и альфонс. Но он не понимает, что сам себя топит. За базар ему придется отвечать. Я предъявлю документы, сколько бабок я зарабатываю. У меня есть малое предприятие в Украине, которое дает 100 тысяч евро в год. И здесь, в России, у меня есть доходы. Да, в последние годы меня не было видно на экране. После моего выступления на Майдане с гимном новой Украины, в котором я призывал не убивать врагов, а выпивать и брататься с ними, мне перекрыли все каналы. Тем не менее, я неплохо зарабатывал в ночных клубах. За мой счет оплачивалась и покупка виллы в Греции, и элитная школа детям во Франции. Я, как Джим Моррисон, свои деньги никогда не считал. Зарабатывал и перечислял Анисиной. У меня даже не было карточки. За меня Маринка все делала. Что касается психического здоровья, с точки зрения высшего разума, я сверхнормальный. А те, кто называют меня больным, сами убогие. Гениальную маску Джигурды они приняли за реальность. Они забыли, что я артист Щукинской школы. Нас там научили быть клоунами и не бояться выглядеть смешными. А если ты не боишься выглядеть смешным, хрен тебя победишь.

   Когда это интервью Джигурды уже готовилось к печати, стало известно об избиении актера перед зданием мирового суда в подмосковном Красногорске, где в тот день проходило первое заседание по поводу расторжения его брака с Анисиной.

   - Это была логическая развязка событий последних нескольких недель, - рассказал Сергей Жорин. - Я сидел в своей машине и готовился к заседанию. Никого не трогал. Джигурда начал долбить своим перстнем мне в стекло и кричать: «Давай выходи!». Поскольку он через СМИ и социальные сети неоднократно угрожал набить мне лицо и публично меня выпороть, у меня были все основания полагать, что он может попытаться совершить по отношению ко мне некое насилие. Я вышел из машины и спросил, что ему нужно. Джигурда продолжал вести себя агрессивно, размахивал руками и что-то выкрикивал. Поддерживать с ним какой-либо диалог было бессмысленно. И вообще у меня не было никакого желания разговаривать с этим клоуном. Мне он просто отвратителен. Я готов с ним общаться только как с процессуальным оппонентом в рамках судебного заседания. К нему подошел человек и предпринял несколько попыток отвести его от меня. Но Джигурда каждый раз возвращался. А сопровождавшие его крепкие мужики ввязались в драку с человеком, который его отводил. Ему на помощь пришел другой человек. Их было всего двое, а вовсе не четверо, как потом рассказывал сказки Джигурда. Кто были эти люди – не имеет значения. Я предупреждал Джигурду, что я не мальчик для битья, и если он будет проявлять ко мне агрессию, то получит соответствующий отпор. Это и произошло. Его немного поваляли в снегу и оттаскали за волосы. После чего этот «герой» сразу побежал снимать побои и писать заявление в полицию. А тот бред, который Джигурда наговорил вам в интервью, я даже обсуждать не хочу. Что он приревновал ко мне Анисину – это его личные проблемы. И по наследству я ему свою помощь не предлагал. Как клиент Джигурда мне абсолютно неинтересен. Он сам прибежал ко мне в офис, когда меня не было. А теперь все переворачивает с ног на голову. Если послушать его прямую речь, то у него каждое последующее предложение противоречит предыдущему. Человек просто невменяем.

   Михаил ФИЛИМОНОВ («ЭГ» № 45, 2016)