По мнению исполнителя «Яблок на снегу», милиции было удобнее отмазать настоящего убийцу Игоря и сделать подозреваемым уехавшего в Израиль директора

В этом году исполняется 30 лет со дня смерти певца Игоря ТАЛЬКОВА, застреленного 6 октября 1991 года в Ленинграде на концерте во дворце спорта «Юбилейный». Но до сих пор не утихают споры, кто же совершил тот роковой выстрел – проживающий ныне в Израиле директор его коллектива Валерий ШЛЯФМАН или умерший в 2016 году любовник певицы АЗИЗЫ Игорь МАЛАХОВ, с которым у него возник конфликт из-за очередности выхода артистов на сцену? Недавно своим мнением по этому поводу с газетой «Известия» поделился певец Михаил МУРОМОВ. В публикации его ошибочно назвали участником того злополучного питерского концерта. И вдова Талькова Татьяна, ухватившись за эту ошибку, начала обвинять исполнителя «Яблок на снегу» во лжи.

   - Я услышала о стрельбе из программы Александра Невзорова «600 секунд», - поведала Татьяна Ивановна. - Потом стали звонить те, кто был на этом концерте. Они были сильно напуганы. А затем к нам в дом стали приходить друзья, знакомые, музыканты. Я решила ехать в Питер. Но билеты на самолет мы купить не смогли. С поездом тоже было непонятно – по телефону тогда билеты не заказывали. Поэтому решили ехать на машинах. На машине Игоря поехал его личный шофер. За рулем другой был Андрей Державин, а в салоне находилась я, пресс-атташе Игоря Ольга и Муромов. Поэтому, как вы понимаете, Миша никак не мог участвовать в том концерте в Ленинграде и не мог быть свидетелем убийства. При этом я даже ему благодарна, потому что, когда мы прибыли на место и стали оформлять документы, нам сначала сказали, что перевозить тело можно только в цинковом гробу. Именно Муромов пошел к какому-то начальству и сказал, мол, как же так, такого человека – и в цинке! В результате обратно мы везли Игоря - это было уже на самолете - в обычном, самом простеньком гробу – других тогда и не было. Зачем Мише придумывать другую версию, не знаю. С другой стороны, он иногда Игоря тоже удивлял. Как-то сказал ему: «Вот что ты за фигню пишешь, подъесаулы всякие и тому подобное. «Яблоки на снегу» - вот что народу нужно!». Ну, Игорь спорить с ним, конечно, не стал.

   - Это уже не первый раз, когда Муромов сочиняет небылицы, - дополнила вдову ее представитель Ирина Красильникова. – Ранее он утверждал, что видел ранение Талькова и сделал вывод, что стреляли снизу. Да, Муромов действительно находился в группе людей, которая переодевала тело Игоря из концертного кителя в его единственный костюм. И рану, вероятно, тоже видел. Только вот установить, сверху был выстрел или снизу, он никак не мог. Это просто невозможно без вскрытия, что мне, в частности, подтверждал знаменитый судебный медик-криминалист Виктор Колкутин. По заключению судебно-медицинской экспертизы, раневой канал проходил сверху вниз. На момент выстрела Малахов находился на полу с зафиксированными руками, прижатый тремя охранниками Игоря.  Их допрашивали отдельно друг от друга, они все подтвердили. А Игорь в это время наклонился над Малаховым. И выстрел в него мог произвести только Шляфман. Кстати, именно он и дал показания, что убийца Игоря - Малахов. В это сначала поверили, так как друг Азизы скрылся с места преступления. Он был страшно избит и опасался за свою жизнь. Но потом все подозрения с него были сняты. Муромов же в каком-то интервью ляпнул, что, дескать, они пили вместе с Малаховым и он якобы «признался» в убийстве. Это бред. На мой взгляд, все выступления Муромова сделаны в одном и том же состоянии. Возможно, это нужно ему ради хайпа или гонораров за участие в ток-шоу. А, может, за этим стоит нечто более серьезное. Зачем он так по-идиотски отмазывает единственного подозреваемого, коим, по заключению следствия, является Шляфман? Я послала в Следственный комитет ходатайство о том, чтобы его допросили, и получила официальный ответ. Цитирую: «Показания Муромова М.В. не представляют интереса для следствия, так как он не являлся очевидцем или участником данных событий. Однако, если он располагает какой-либо информацией для следствия, он подлежит допросу в качестве свидетеля». Вот пусть официально и дает показания! В последнее время кто только не хайпует на имени Игоря. Теперь за свои слова придется отвечать. А за ложные показания предусмотрен срок. Мы ждем от Муромова либо извинений, либо визита в СК. В противном случае оставляем за собой право обратиться в прокуратуру.

   - Непонятно, почему у Тани возникли ко мне претензии, - удивился Михаил Муромов. – Ни в интервью «Известиям», ни где-либо еще я не говорил, что был участником того концерта в Питере, где погиб Игорь. Если некомпетентные журналисты что-то от себя дописали, наверное, претензии нужно предъявлять им. Я, наоборот, всегда подчеркивал, что только на следующее утро приехал в Питер из Москвы. О том, что в Талькова стреляли, мне сообщили на футбольном матче в «Олимпийском». Мы созвонились с Андреем Державиным, взяли по «котлете» денег и рванули в аэропорт Шереметьево. Но даже за большие деньги улететь не смогли. «Все экипажи распущены, - сказали нам девочки из службы перевозок. - Сильный туман. Видимость - пять метров». У нас было три машины. Одну мы оставили в аэропорту. А на «Москвиче» Державина и BMW Талькова с его водителем погнали в Питер. Помню, в числе участников поездки были наши с Андреем помощники и две девушки из моего коллектива – бэк-вокалистка и костюмерша, которая раньше работала у Игоря и, кажется, приходилась ему племянницей. А вот что с нами ехала Таня – этого я почему-то не помню. До Питера мы добрались под утро и сразу отправились в «Юбилейный». Там на полу еще оставались засохшие лужи крови. Как рассказала нам местная администраторша, когда в Игоря выстрелили, он упал, но нашел силы подняться. Подошел к зеркалу, посмотрелся в него и упал снова. Появился врач и стал делать ему искусственное дыхание. Что категорически запрещено при ранении в сердце. Потом его на «скорой» отвезли в ближайшую больницу. Мы поехали туда. «Его привезли неживого», - сказал вышедший к нам врач в окровавленном фартуке. Тела у них уже не было. После долгих поисков его нашли в госпитале военной прокуратуры.

   Насчет гроба, в котором Игоря отправляли в Москву, Таня все перепутала. В самолете его везли, как и полагается, в «цинкаче». 7 октября был праздник – день конституции. Достать цинковый гроб было нереально. Его нам сварили кровельщики, которых порекомендовали ребята из морга. По совету тех же ребят, купили мы в Питере и обычный деревянный гроб. «Вы прилетите в Москву поздно вечером, - сказали они. – В чем вы понесете его домой?». К обоим гробам сделали деревянные саркофаги. И в этих саркофагах загрузили их в самолет. А уже по прибытии в Москву мы прямо в аэропорту распечатывали «цинкач» и перекладывали Игоря в деревянный гроб. Сначала он лежал в гробу в белой рубашке. Когда его привезли домой, по просьбе Тани, я надел на уже окоченевшее тело мундир есаула, в котором он выступал. «На нем должны быть его любимые китель и сапоги!» - кричала она. А его заполошный брат кричал: «Осторожно, не сломайте ему руки!». Их пришлось связать, потому что одна рука у него торчала в сторону. Потом пришел батюшка и удивился: «А почему он в мундире с четырьмя Георгиями? Он что, их завоевал?». И я был вынужден снимать с Игоря этот мундир и одевать его в партикулярный костюм. Это был какой-то кошмар! Из коллег Талькова с организацией похорон помогли немногие. Джуна привезла ткань и задрапировала не понравившуюся батюшке «партийную» обшивку гроба. Иосиф Кобзон устроил место на Ваганьковском кладбище. А Олег Газманов и его директор Саша Толмацкий пригнали автобус и своих грузчиков, которые вместе с нами выносили гроб из дома. Остальные приехали только на церемонию прощания, когда появились многочисленные телекамеры.

   Совсем удивительно мне было узнать от Тани, будто я называл песни Игоря ерундой и ставил ему в пример «Яблоки на снегу». Да, я осуждал его за то, что он везде ходил с охранниками. Объяснял ему, что этим он только навлекал на себя беду. Но я всегда уважительно относился к творчеству Талькова, к тому, что он делал как поэт и как музыкант. Даже представить себе не могу, чтобы я сказал такое про его песни. Это какая-то глупость! Уже много лет спустя после смерти Игоря я ездил с его сыном в Германию выступать. Таня его провожала и говорила мне: «Он мальчик такой шебутной. Ты за ним там пригляди!». Никаких сомнений относительно меня у нее тогда не возникало. А теперь я вдруг ей чем-то не угодил. Мне кажется, Таню накрутила эта чокнутая, называющая себя ее представителем. Возможно, она даже сама все это придумала и убедила Таню, будто Тальков когда-то об этом рассказывал. Еще несколько лет назад ее и близко не было рядом с Таней. И вдруг она откуда-то всплыла и заделалась ее семейным адвокатом. В прошлом эта женщина жила в Туле или в Алексине и была безумной фанаткой Талькова. Помню, лет десять назад на съемках передачи «Достояние республики» она вскакивала, тыкала пальцем в Азизу и кричала: «Убийца! Убийца! Ты убила Игоря». Потом нашла телефон моего директора Люси Сигаревой и, думая, что это мой номер, посылала эсэмэски с оскорблениями, что мне типа надо меньше бухать. А недавно написала: «Где ты был 6 октября 1991 года? Ты знаешь, что за ложные показания ты будешь отвечать в суде?». Ее надо проверить у врача. Не очень понятно - нормально ли у нее с психикой.

   Измышления этой чокнутой даже комментировать смешно. По ее словам, якобы я по виду раны Талькова определил, с какой стороны был произведен выстрел. На самом деле на одной из телепередач эксперт-пенсионер из МВД заявил, что Тальков прикрывался рукой, и у него была прострелена рука. На что я сказал, что не видел у Игоря на руках никаких ран и видел только рану на груди – маленькое входное отверстие размером с пуговичку. А что стрелял в него снизу лежавший на полу Малахов – это не мои выводы. Об этом я узнал от самого Малахова. Когда через некоторое время после случившегося мы вместе ехали в поезде на гастроли, он подошел ко мне и сказал: «Я знаю, что ты дружил с Тальковым. Понимаешь, я стрелял вслепую – на звук, на выстрел. Я не хотел его убивать. С тульскими я уже перетёр. Надеюсь, у тебя на меня зла нет?». «Да какое у меня зло!» - ответил я. Об этом разговоре я потом неоднократно рассказывал в разных интервью и передачах. Если бы это было нужно, меня бы уже сто раз допросили по этому поводу. Но милиционерам было удобнее отмазать Малахова и сделать подозреваемым Шляфмана. Да, Малахов сразу после убийства сбежал. По рассказам администраторши «Юбилейного», Тальков во время драки три раза выстрелил из газового пистолета. Образовалось облако газа. Все, кто там находились, стали от него отворачиваться. Это позволило Малахову спокойно уйти и выбросить свой пистолет в реку. Но потом он сам пришел в милицию и дал показания. А Шляфман был вне досягаемости. Его отправили в Израиль, который своих людей не выдает. И дело потихоньку спустили на тормозах. А сейчас уже без разницы, кого обвинять. Тридцать лет прошло. Пора бы уже успокоиться.

   Михаил ПАНЮКОВ, Михаил ФИЛИМОНОВ («ЭГ» № 5, 2021)

   Газетная версия https://www.eg.ru/showbusiness/1059101