Из-за безответной любви к солисту «Веселых ребят» Михаил Плоткин пытался покончить с собой

Согласно еврейским традициям, на днях отмечалось 30 дней со дня похорон легенды российского шоу-бизнеса - организатора концертов певца Эмиля ГОРОВЦА, ансамблей «Веселые ребята» и «Самоцветы», создателя и руководителя коллективов «Лейся, песня» и «Надежда» Михаила ПЛОТКИНА, умершего в возрасте 77 лет после тяжелой болезни. Все запомнили его человеком-праздником, появлявшимся на публике в экстравагантных костюмах и смешных очках, лихо танцевавшим и беспрерывно сыпавшим шутками. Мало кто знал, сколько тяжелых испытаний и ужасных страданий ему пришлось в свое время пережить. Плоткин по праву мог сказать о себе словами из песни Аллы ПУГАЧЕВОЙ, которой помогал на заре ее карьеры: «Но слез моих не видно никому. Ну что ж, Арлекин я, видно, не плохой». Незадолго до смерти Михаил Владимирович дал откровенное интервью о своей жизни музыкальному обозревателю «Экспресс газеты». «Опубликуйте, когда я умру!» - попросил он. И вот пришло время исполнить его последнюю волю.

   - С рождения я, как все нормальные мальчики, интересовался девочками, - признался Плоткин. - Помню, ребенком полез щупать между ног мою юную родственницу – будущую известную певицу Нинку Бродскую (исполнительницу песни «Звенит январская вьюга» в фильме «Иван Васильевич меняет профессию» - М.Ф.). Но ее брат Лёнька меня продал, и родители дали мне такого леща, что мало не показалось. Мамочке все говорили, что, если меня не контролировать, я женюсь чуть ли не в 12 лет. А потом меня сбили с пути соседские ребята Колька Кольцов и Сашка Захаров, с которыми я тусовался у нас во дворе в Марьиной роще. Мы с ними играли в дочки-матери. Я всегда был матерью. И они меня «жарили» в сарае между дровами. Я еще боялся, что вместо члена мне запихнут в жопу полено. Так меня и приучили к этим делам. Со временем меня переимел весь наш переулок. Даже старший брат Сашки Юрка, когда вышел из тюрьмы, с удовольствием меня трахнул. Я был хорошенький, молоденький. Мне было 15-16 лет. А вы как думали? Мне же дали звание «Ветеран труда» не просто так, - Михаил Владимирович запел на мотив песни Александры Пахмутовой. - Как молоды мы были, как хер мы всем дрочили…

   Бегал я и за девками. Но я не мог с ними трахаться из-за того, что у меня был врожденный порок полового члена – гипоспадия. Хотите, чтобы все читали вашу газету и дрочили? Давайте сфотографируем на обложку мой член! За свою жизнь я перевидал много разных членов – больших и маленьких, но такого, как у меня, я ни у кого не видел. Моя мамочка безумно переживала из-за этого. Она одолжила большие в те годы деньги - 10 тысяч рублей, чтобы мне сделали операцию. Договорилась с одним из лучших в стране хирургов-урологов - профессором Львом Дунаевским из Басманной больницы (двоюродным братом композитора Исаака Дунаевского, одним из фигурантов «дела врачей» – М.Ф.). Когда он начал резать мне член, я закричал от страшной боли. «Извини, я забыл сделать тебе заморозку», - как ни в чем не бывало сказал Дунаевский. Я уже думал, что, наконец, буду трахать девок. К сожалению, операция оказалась безрезультатной. И мне ничего не оставалось, как окончательно переключиться на мужиков. Правда, когда я попал под суд по печально известной статье за мужеложство, мое редкое заболевание неожиданно сыграло мне на руку и спасло меня от тюрьмы.

   Меня забрали прямо из дома 4 января в день рождения моего дедушки. За мной приехал милицейский мотоцикл с коляской. И меня отвезли в наше районное отделение милиции. Я ночь там просидел. Ничего не понимал. А на следующий день оперативник повел меня на Петровку, 38. Никогда не забуду, как моя мамочка бежала за нами и кричала по-еврейски: «Говорят, что ты живешь с мужчинами. Даже если это так, не сознавайся!». Тогда до меня дошло, в чем дело. На Петровке мне строго сказали: «Ну-ка, расскажи, как вы на даче Сергея Лемешева с ребятами трахались!». Я еще не имел отношения к эстраде. Работал продавцом в магазине. Где был я и где был знаменитый оперный певец Лемешев? Я даже не был с ним знаком. Меня просто подставил кто-то из «голубых». Они почти все стучали. И им было все равно, что говорить. «Сейчас придут родители пацанов, которых ты оттрахал, - давили на меня менты. - Они тебя прямо здесь изобьют. А потом напишут на тебя заявление». «Это какая-то ошибка, - попытался возразить я. – Я вообще-то девушка. Я никого не трахаю». Меня подняли на смех. Но за меня вступился судебно-медицинский эксперт. «С таким заболеванием невозможно совершить половой акт», - подтвердил он. Менты грозили мне: «Мы докажем, что ты с этим экспертом спишь, и поэтому он тебя отмазывает». В конце концов, мне дали условный срок – 2 или 3 года.

   На Петровке в те годы был специальный отдел по «голубым». Они присылали мне повестки. Хотели, чтобы я, как другие, им стучал. «Наш разговор должен остаться между нами», - говорили мне. Даже требовали давать подписку о неразглашении. А я выходил от них, сразу шел на плешку (место встречи «голубых» - М.Ф.) и всем об этом рассказывал. «С тобой нельзя иметь дело!» - сказали мне и от меня отстали. Потом, когда я уже работал на эстраде, мне предлагали стать осведомителем КГБшники. Это было перед поездкой с «Самоцветами» в Чехословакию. Но я тоже каким-то образом соскочил. А некоторые мои коллеги не гнушались стучать. Однажды меня вызвали в КГБ и рассказали, как меня имели спортсмены в Ульяновске. Тогда не было никакого видео-шмидео. Но я, дурак, рассказал про секс с этими спортсменами руководителю «Самоцветов» Юре Маликову. И понял, что сдать меня мог только он. Больше некому было это сделать. Не менее странно себя вел его сын. На 35-летии «Самоцветов» в саду Баумана Димка представил мне своего охранника и вдруг начал у меня выпытывать: «А ты с кем сейчас спишь?». Я чуть не охренел. Потом мы встретились на концерте в ЦДКЖ. Я показал фото моего любовника из Нижнего Новгорода. А после выступления Маликов подошел ко мне и сказал: «Своему другу лично от меня передай привет!», - Плоткин запел на мотив песни Марка Фрадкина «Увезу тебя я в тундру». - Мы поедем, мы помчимся. Отдолбим всех педерастов. И отчаянно ворвемся прямо в сладкую… - тут он внезапно осекся. - Нет, туда нам не надо.

   Во время работы с «Веселыми ребятами» я безумно влюбился в одного из солистов, который исполнял «Люди встречаются» и «Портрет работы Пабло Пикассо». Дима Билан и другие современные певцы на сцене так дергаются и стонут, что не поймешь – то ли они «голубые», то ли срать хотят. А он ничего такого не делал. Стоял неподвижно перед микрофоном. И какой же при этом он был сексуальный! Я так сходил по нему с ума, что, когда в его гостиничный номер пришли девки, даже пытался покончить с собой. Но он словно что-то почувствовал, прибежал ко мне и успел меня спасти. С другими участниками моих коллективов у меня и секс случался. Не со всеми, конечно. Ну, кто поверит, что я хотел Юру Петерсона? Люди могут срыгнуть от одной мысли об этом. Вот Валера Селезнев и Влад Андрианов из «Лейся, песня» – другое дело. Жалко, им снесло крышу от успеха, и они спились. Как пел Валера Ободзинский, «сосать хотел, но не сумел». Это не про меня. Я-то как раз сумел. Со мной ложился в постель даже муж Нади Бабкиной Володя Заседателев. Мы познакомились с ним в «Самоцветах». Потом я пригласил его вторым барабанщиком в «Лейся, песня». Помню, Бабкина приходила с ним на мой день рождения в ресторан ВТО. Они с Володей тогда были еще жених и невеста или едва расписались. Только не подумайте, что Заседателев и другие музыканты, которые меня трахали, были «голубые». Они были нормальные ребята. Выступали только в активной роли. Чтобы кто-то из них взялся за член – такого никогда не было. Не то, что нынешние - парни «хоть куда». Могут и отсосать, и сами в жопу дать. Это просто пипец!

   Надо признаться, «Экспресс газету» исповедь Плоткина немного шокировала. Но жизнь есть жизнь - из нее, как из песни, слова не выкинешь. И то, как ее прожил Михаил Владимирович, - его личный выбор. А осуждать его или посочувствовать - решать вам.

   Михаил ФИЛИМОНОВ («ЭГ» № 24, 2021)