Чтобы поставить памятник на могиле любимой Тамары, Марк Фельдман продал свою квартиру на Украине

Пять лет назад в возрасте 86 лет ушла из жизни исполнительница всеми любимых песен «Черный кот», «Пусть всегда будет солнце», «Топ-топ, топает малыш», народная артистка России Тамара МИАНСАРОВА («ЭГ» № 30, 2017). Через три года умерла ее 48-летняя дочь Екатерина от брака с Игорем ХЛЕБНИКОВЫМ («ЭГ» № 9, 2021). А минувшей весной, как выяснилось, не стало 74-летнего вдовца певицы Марка ФЕЛЬДМАНА.

   - С Марком Михайловичем я познакомилась в 1975 году на гастролях в Виннице, - рассказывала Тамара Григорьевна. - Он был моим поклонником. Я подарила ему свою фотографию и с обратной стороны написала: «Марик! Чтобы тебе в жизни фартило!». Я сразу почувствовала в нем родственную душу. И в 1979 году пригласила его работать скрипачом в мой коллектив. В моей жизни тогда произошли кардинальные перемены. Я рассталась с отцом моей дочери Кати Игорем Хлебниковым, который выполнял в моем коллективе обязанности администратора. Одновременно с этим сменила место работы и перешла из Донецкой филармонии в Кисловодскую. Администратором моего коллектива я попросила стать Марка. А вскоре он сделал мне предложение и стал моим мужем.

   За любимую жену Марк был готов идти в бой не только в фигуральном, но и в буквальном смысле. Однажды, по его собственному признанию, телефонным аппаратом разбил голову директору Кисловодской филармонии Василию Ешенко, вымогавшему у Тамары взятку за заграничные гастроли («ЭГ» № 22, 2020). Из-за такого взрывного характера Фельдмана многие в эстрадной тусовке недолюбливали. Предполагали даже, что саму Миансарову связывали с ним абьюзивные отношения. Но те, кто более близко общались с певицей, считали, что именно такой мужчина ей был нужен, чтобы спокойно встретить старость.

   - Слава Богу, у Тамары есть надежная опора в лице ее мужа Марка, - говорил в последние годы жизни Миансаровой много лет друживший с ней певец Вадим Мулерман. - Она в таком возрасте, когда ее одолели разные болячки. У нее был инфаркт. Потом – тяжелый перелом. И Марк взял на себя все заботы о ней. В этом смысле Тамаре очень повезло.

   После смерти супруги Фельдман поддерживал ее дочь Екатерину, которая в результате тяжелых травм оказалась прикована к постели. Материально ее обеспечивал и решал возникшие у нее криминальные проблемы. Потом занимался ее похоронами. Казалось, он был еще бодр и полон сил. И его уход из жизни стал для всех полной неожиданностью.

   - В последнее время в связи с ковидом Марик почти перестал выходить на улицу, - поведал «Экспресс газете» давний друг семьи Миансаровой – врач-невролог Виталий Мирошников. - Только раз в месяц ездил со мной на Троекуровское кладбище на могилу Тамары. Когда я предлагал ему погулять хотя бы вокруг дома, говорил, что у него сильная одышка, и ему тяжело. Постоянно лежал. Много курил – по две пачки в день. «Мне хуже и хуже, - жаловался он. – Надо ложиться в больницу. Еще пару неделек подготовлюсь и лягу». Пока готовился, ему стало совсем плохо. Он уже не мог ходить. Позвонил мне. Я в это время находился на работе. «Вызывай «скорую»!» – сказал я ему. Поговорил по телефону с докторами. «У него тяжелая сердечная недостаточность, - сообщили они. – И, скорее всего, бактериальная двусторонняя пневмония». «Давайте везите его ко мне в больницу!» - попросил я. Доктора попались хорошие и сделали все, как надо. Марика положили в реанимацию. Подключили к аппарату искусственной вентиляции легких. Вроде ему стало значительно лучше. Пневмония пошла на спад. Но не успел он прийти в себя, как сразу начал требовать перевести его из реанимации в обычную палату. «Давай ты еще дня три полежишь здесь!» - уговаривал его я. «Нет, 28 марта у меня день рождения, и я не хочу встречать его в реанимации», - настаивал Марик. Устроил скандал. И заведующий кардиологическим отделением пошел ему на уступки. А после дня рождения состояние Марика снова ухудшилось. Он начал задыхаться. Аппарат ИВЛ ему уже не помогал. У него резко развился отек легких и мозга. И 1 апреля его не стало.

   Хоронить Марика прилетел из Америки его родной брат Аркадий, которому он завещал московскую квартиру, оставшуюся от Тамары. Но, поскольку брату из-за отсутствия прямого авиасообщения пришлось долго добираться до Москвы через третьи страны, всеми организационными вопросами в основном занимался я. Марик заранее меня проинструктировал, что делать. Подробно расписал свои похороны. И я сделал все, как он хотел. Похоронил его рядом с Тамарой. Это было проблемой. «Мы не можем выкопать могилу, - уперся главный инженер Троекуровского кладбища. - Там все забетонировано. Надо полностью снимать и увозить памятник. Это будет стоить 700 тысяч. А через год можно будет поставить его обратно. Это обойдется в 30 процентов от стоимости памятника». А памятник обошелся в 4 миллиона. Чтобы его поставить, Марик специально продал свою квартиру на Украине. Я схватился за голову. Не хотел трогать его детище. Потом все-таки договорился, чтобы памятник не снимали и только частично разобрали плиты с краю могилы. Теперь осталось восстановить разобранное. За это запросили немного - всего 200 тысяч. Свою фотографию для памятника Марик сам отобрал и приготовил. Он вообще все предусмотрел. Большую часть архивов Тамары, чтобы они после его смерти не пропали, передал в музеи. В частности, в Донецк, где перед входом в филармонию в 2019 году открыли мемориальную доску в ее честь. Тамару Марик очень любил. Часами сидел у ее могилы. Что-то рассказывал ей. Буквально жил ею. И старался делать все, чтобы сохранить память о ней. Печально, что он сам так рано от нас ушел.

   Михаил ФИЛИМОНОВ («ЭГ» № 25, 2022)